Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

«В клубке оголённых проблем любой — намагниченно–взвинчен.
Стал до осязанья привычен шуршащий, свистящий Мальстрем.
Но есть же преграда ему!
Мир светлому дому сему…
Чуть брезжит окошко в тумане.
Уж за полночь.
Христиане расходятся по одному
Как слушал апостола Рим,
Теснившийся в инсулах, чтобы спастись.
Как святой Серафим
Российские плавил сугробы
И Спасу цветами кадил

—Так верную Весть Гавриил
Приносит в высотки, в хрущобы.
Приносит и через порог,
И с музыкой сквозь потолок,
И с грохотом по водостокам.
Толкает чудесный челнок —
Хитон ещё новый не соткан.
Тот самый, что небо и землю покроет сияющей сенью.
И хоть сатана побеждён, а все же в агонии страшен.
Не сдаст без сражения он своих циклопических башен.
Здесь мирного не было дня.
Здесь гибнет и гибнет живое.
Здесь самое жало огня.
Здесь самое месиво боя.
Но Весть, как стрела с тетивы, слетает под блочные своды.
Чтоб встали сквозь камни, сквозь годы, сквозь тёмное поле Москвы её оперённые всходы».

Существует обычай, когда на Пасху все зажигают свечи в начале Пасхальной заутрени: человек подходит, берет огонь от светильника на подсвечнике, а к нему подходят другие и зажигают свои свечи от его, и так далее, пока все в храме не оказываются с запалёнными свечами… Потом все идут крестным ходом вокруг храма в ночной темноте, которую освещает только мерцающее пламя свечей… Но иногда они гаснут на ветру, и если рядом идёт кто‑то с огоньком в руках, то можно быстро зажечь свою свечу от его и опять хранить тепло в своей ладони…

Также и в христианской жизни, чтобы никогда не смог погаснуть свет собственной веры, важно, чтобы рядом были люди, в чьих сердцах горит огонь Господень.

Совместная еженедельная молитва и чтение Слова Божия в малых группах — это как раз тот стержень, вокруг которого должна вращаться вереница обыденных дней. Это то, что было в древних пророческих общинах, и то, что послужило образцом для будущей апостольской Церкви.

10

Построение общины совершается так же постепенно, как устроение настоящей семьи, где только через много лет радостей и испытаний появляются подлинные доверие и любовь. Так же и в молитвенной группе: нельзя надеяться, что всё произойдёт быстро и само собой…

Отец Жак Лев писал: «Когда мы говорим о первичных общинах, если кто пожелает принять участие в одной из них, должен заранее примириться с перспективой длительного периода скрытой жизни. Первичная община не может возникнуть без предварительной дружбы, основанной на длительной совместной жизни в смирении, верности и однообразном повседневном общении» [218].

Обычно людей сначала сближает что‑то вроде влюблённости — эйфория новой дружбы. Потом могут быть искушения, но искушения, как говорил батюшка, обязательно должны быть во всяком святом деле, ведущем к спасению. Их важно преодолеть. И если плодом любви в семье обычно являются дети, то в общине также происходит рождение — рождение Христа.

Для участия в жизни общины, как и для всякого другого дела, человек должен созреть. Только что крестившийся христианин проходит, по мысли батюшки, через несколько этапов. Первый этап — он приходит в храм; второй — принимает участие в таинствах; третий — учится храмовой молитве; четвёртый — начинает участвовать в каком‑либо общении. Человек должен сам почувствовать, когда будет готов для жизни в молитвенной группе. Загонять в них кого‑то отец Александр считал бессмысленным делом.

Он знал, что есть люди, которые активно общаются со своими сослуживцами или семьёй; другие же живут замкнуто, ни в ком не нуждаются, приходят в Церковь постоять и уединённо помолиться перед Богом. «Таких людей мы не должны осуждать, — считал он, — это их путь, и ничего тут страшного нет. Но большинство хотят видеть Церковь как общину».