Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Но кроме того, кто убил, были и другие: тот или те, кто задумал и вдохновил, тот или те, кто организовал и отдал приказ. Их ответственность ничуть не меньше, а думаю, больше, чем ответственность прямого убийцы. Достоевский говорил, что главный убивец — это идеолог. И мы можем повторить: лучше было бы не родиться этим людям — слишком большой грех они приняли на душу.

Впрочем, судить будем не мы, не наш суд, а другой — тот, о котором сказано: «И мысли и дела Он знает наперед».

Неделю назад, по второй программе телевидения, была воспроизведена часть лекции отца Александра в Историкоархивном институте. Лекция о Библии. Я был на ней, помню, с каким невероятным вниманием слушали его студенты, какая звенящая стояла тишина. И вот опять — встреча. И слушаешь, как в первый раз, как в последний раз.

Что поражает, когда видишь и слышишь отца Александра, когда видишь и слышишь, например, эту лекцию? Прежде всего — духовная мощь, красота, свобода. Потом — вдохновение, полет мысли, необычайный ораторский дар, дар художника и поэта. И, конечно, абсолютное знание предмета, любовь к Библии, любовь ко Христу.

Каждый, кто знал отца Александра, кто слушал его, кто общался с ним, — понимал, не мог не понять, что он встретился с уникальным человеком, с синтетической, универсальной, ренессансной личностью. Просто непонятно, как в одном человеке могли сочетаться сила и глубина мысли — и детская простота, трезвость — и идеализм, стремительность — и внутренняя тишина. И еще мягкость и даже нежность натуры — и необычайная твердость и бескомпромиссность в борьбе со злом.

Посмотрите на многих нынешних деятелей, в том числе властителей дум и, к сожалению, демократов. Ведь что они делают? Они отнимают надежду, вселяют в людей отчаяние. А он вселял надежду, и эта надежда была свойственна ему самому, переполняла его, потому что она была основана на несокрушимой вере — на вере–доверии, вере–уверенности, вере–знании, ибо вера — это особый вид знания, целостного, интуитивного, и ему было открыто то, что скрыто от других.

Вот эти современные Кассандры, они полны страха, сами запуганы и запугивают других, а он страха не знал. Он был совершенно бесстрашен, вопреки всему — вопреки обстоятельствам, вопреки угрозам, вопреки гонениям, вопреки тому, что его собственная гибель была близка и, я думаю, он об этом знал. Но он был абсолютно уверен в конечной победе добра, в победе Христа.

От него как бы веяло озоном, он нес сильнейший энергетический заряд, и он вселял бодрость во всех, с кем соприкасался. Любой непредвзятый человек, а тем более знавший его близко, при общении с ним испытывал чувство, которое можно назвать духовным восторгом. Почему? Потому что вы встречались с гением, то есть с высшей нормой, с гармонией, с абсолютным пониманием и — с любовью. По его собственным словам, «гений является даром, присущим духовности».

Отец Александр говорил, что «особенность человека, делающая его трагическим царем мироздания, заключена в духовном начале, которое ему присуще, даровано». И он же сказал: «Дух — это храм человека, и если дух свят, то он как бы захватывает всё существо человека, и тело его становится храмом».

Так вот: дух, обитавший в отце Александре, был свят. Он всегда находился в состоянии благодати именно потому, что был свят. Он пояснял, что такое благодать, — это «высшая божественная сила, которая преображает человека в ответ на его веру». Святой — это тот, кто служит Богу, а значит и людям, кто безраздельно отдает себя Богу и для себя не хочет ничего. Он любил вспоминать слова Христа, приведенные в Деяниях апостолов: «Блаженнее давать, нежели брать». Он — всегда отдавал. Полная самоотдача, жизнь во Христе, внутреннее единение с Ним — это и был отец Александр.

Нам остается взять то, что он дал. Отец Александр еще не прочитан. Его книги, статьи, проповеди — это кладезь премудрости и это школа христианства, школа добра. Каждый может найти здесь ответ на свои жизненные проблемы. Его произведения не только необычайно глубоки и поэтичны — они еще написаны очень просто. Но это обманчивая простота, требующая от вас духовной работы, очень внимательного, вдумчивого чтения. Просто и Евангелие, но это простота после сложности, на самом деле оно бездонно. Таковы и книги отца Александра. Это современное прочтение христианства, глубоко прочувствованного, продуманного, пережитого им, и в то же время доступное тому, кто откроет для него свое сердце. Это книги на века.

Перефразируя Аполлона Григорьева, мы, близкие отца Александра, его духовные дети, могли бы сказать: Александр Мень — это наше всё. Он действительно был для нас всем: любящим отцом, мудрым наставником, исповедником, советчиком, другом, образом любви, образом Христа. Как его можно было не любить? Никак невозможно. И на такого — поднять топор?..