Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Отец Александр был человеком, в котором эти свойства непостижимым образом сочетались. Он был наделен свыше множеством талантов. Достаточно назвать глубокую религиозно–философскую интуицию, талант постижения человеческого сердца, писательский, художнический дар. Но чтобы стать тем, кем он стал, требовалось большее — неустанный труд души, напряженное волевое усилие. Уже в юности он усвоил и переосмыслил высшие достижения мировой культуры. На протяжении всей жизни он пополнял поистине энциклопедический запас своих знаний. Постоянное расширение границ познания было для него насущной потребностью. Он не успокаивался, пока не овладевал предметом в совершенстве. Потому и плоды его творчества необозримы. Одно лишь перечисление сделанного им составило бы много страниц.

Однако главным оставалось его служение — труд священника, пастыря, исповедника, повседневное духовное просвещение людей, просветление и возвышение их души. Но он дал внутреннее согласие нести тяжкий груз ответственности за них. Для него это было не исполнением томительного долга, а радостным приятием завета: «Да будет воля Твоя».

В нашей несчастной стране он был счастливым человеком, потому что жил в согласии с Богом и в мире с самим собой, потому что был верен своему призванию, нес людям Слово Божие, слово любви и утешения. Но это было трудное счастье: он брал на себя тяготы тысяч и тысяч прихожан, близких и дальних. Для этого требовались сверхчеловеческие силы, и эти силы давала ему вера.

Итак, харизматический дар, живая вера, любовь к Богу и человеку, постоянный труд — вот тот цемент, который скреплял его личность. Всегда бодрый, полный энергии, бесстрашный, мудрый, предельно внимательный, обладавший поразительным чувством юмора — таким мы запомним его.

Отец Александр говорил, что христианство преображает и душу человека и общество в целом, и потому призывал смотреть на общественную жизнь «как на одну из сфер приложения евангельских принципов». При этом он подчеркивал, что «Евангелие не предлагает в качестве идеала конкретной социальной доктрины», «не объявляет ту или иную систему правления специфически христианской. Ценность системы измеряется тем, что она дает человеку: целесообразностью и гуманностью».

Он не был политиком, но смотрел гораздо дальше политиков и видел то, что им было недоступно. Он очень точно оценивал социальную ситуацию. Его анализ был кратким, исчерпывающим и безошибочным. Все его предсказания сбывались.

По своим убеждениям отец Александр безусловно был демократом, однако он не мыслил себе демократии без опоры на духовно–нравственный идеал. Именно поэтому он чрезвычайно высоко оценивал деятельность Андрея Дмитриевича Сахарова. Однажды он сказал: «Для меня Сахаров — знамение надежды. Наш мир и страна спасутся потому, что праведники есть. Они и спасают нашу страну и всю нашу Землю от гибели». Отец Александр и сам был таким праведником, богатырем духа, спасающим Россию и всю Землю от сил распада и уничтожения.

Он понимал острее всех, что продолжать жить так, как мы живем, духовно прозябать и деградировать дальше — значит готовить коллективное самоубийство, готовить Апокалипсис. Это реальная угроза. Но он же говорил, что Апокалипсис не есть нечто запрограммированное, насылаемое свыше и потому неотменимое: постоянным насилием над природой и человеком, постоянным нарушением первооснов бытия люди сами навлекают на себя кару, и сами же они, осознав глубину своего падения, одумавшись, могут покаяться и отвести от себя наказание. В этом смысле будущее открыто и не детерминировано.

Гражданская позиция отца Александра была активной, хотя она не имела политической окраски. Она выражалась прежде всего в его широкой общественной проповеди, масштабы и влияние которой стали особенно значительными в последние годы его жизни. Он говорил: «Есть люди, которые пишут историю, а есть люди, которые в ней живут и действуют. Я принадлежу ко второй категории». Не бежать от мира, а работать в нем — это было для него непреложным.

Его слово имело особую силу, потому что он был наделен пророческим даром, и это в первую голову дар видеть и открывать людям высшую правду. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся… Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное». Подвиг веры и деятельного добра ради очищения мира — так преломлялось пророческое служение отца Александра.

Пророк, в библейском смысле, — это не только человек, обладающий даром предвидения. Это — прежде всего посланник, вестник Царства Божия, провозвестник Истины. Говоря о ветхозаветных пророках, отец Александр подчеркивал: «Они никогда не делают культа из «отечественной старины» как таковой. Упорному тяготению… к язычеству они противопоставляют веру в Единого, магическому пониманию богослужения — религию духа, национальной узости — универсализм». Это звучит в высшей степени современно, и это в полной мере относится к самому отцу Александру.

Что делали с пророками в ветхозаветные времена? Их побивали каменьями. Никто не хотел слышать голоса Истины, мучительного для больной совести.