Читаем Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие полностью

Относительно же Евхаристии хочется сказать Вам несколько слов. Что нужно было людям, когда среди них ходил странный человек, говоривший очень странные вещи, окруженный сомнительными типами, проститутками и мужиками? Что нужно было? Подвиг веры. Легко ли было Петру сказать деревенскому Плотнику: «Ты Мессия, Сын Бога Живого»? Да и сказал он это по непонятному людям вдохновению. Так и явление Его во плоти через Церковь требует этого подвига веры. Вера — наша сила, динамика, активность, творчество, прорыв. Если бы всё было наглядно и ясно как день, мы были бы в пассивном положении «воспринимающих». А мы участники, со–трудники, активные единицы Церкви. Вот это-то и нужно помнить перед лицом Евхаристии, совершаемой в земном уничижении. И Ваш недуг это уничижение углубляет (для Вас)…

Упражнения не читайте. Они для здоровых. Я даже там, по–моему, об этом писал. Это вспомогательные вещи, не имеющие к делу прямого отношения[184].

Будьте здоровы и Богом хранимы.

Ваш пр. Мень

[Начало 1977]

Дорогая Юлия Николаевна!

Мне очень жаль, что заставил Вас ходить за книгой, а сам не смог дать точных выходных данных. Я получил Вашу посылку, и, увы, вижу, что — не то. Та называлась «История Хорезма от древнейших времен». Она нужна мне для работы над VI томом. Есть точные данные, что она вышла или выйдет на днях в Ташкенте, а автора по–прежнему не знаю.<…>

Вы пишете о себе, что стали молиться сидя. Это не только можно, но иногда нужно. Только желательно, чтобы в это время тело было не в напряжении и корпус, по возможности, прям. Это помогает внутренней сосредоточенности. Вспомним, что католики, мусульмане, индусы молятся сидя…

Относительно Е. Я. — она возмутилась просто потому, что мысль эта непривычна. Но она, на самом деле, правильна. На нее намекал еще Флоренский в своей статье «Богослужение как синтез искусств». Театр — действительно священного, мистериального происхождения, и в нашей службе элементы мистерии остались. И это прекрасно. Суть в том, что оно обращается ко всему человеку, а не только к его разуму или слуху. Жесты, действа — являются важными символами и включают нас в совершающееся. Просто беда в том, что театр в новое время вполне секуляризировался и слово это звучит почти вульгарно.

Почему я не включил Даниэля–Ропса[185] в библиографию? Я перечислил только те, чем пользовался, когда писал книгу. А Д. — Р. у меня тогда не было. Сейчас я его имею (в польск[ом] пер[еводе]). Он оказался очень близким мне по духу и замыслам автором. Задумал написать эпопею. Написал «Библ[ейскую] историю», потом «Иисус и Его время» и еще две книги в продолжение («Церковь ап[остолов] и муч[еников]» и «Темные века»). Всё это у меня есть, но нет следующих трех. Пишет он ярко, живо и с интересными обобщениями. Когда‑то я хотел так писать ист[орию] Церкви, но бросил на XVI веке. Понял, что нужно обратиться к тому, что было ДО…

Очень, очень Вы меня порадовали словами, из которых видно, что Господь Вас не оставляет и благодать касается крылом…

Храни Вас Бог. Всегда думаю о Вас.

Ваш

пр. А. Мень

[Начало 1977]

Дорогая Юлия Николаевна! Прежде всего прошу Вас — забудьте об этом злосчастном Хорезме. Нет — так нет! Я найду его в Ленинке. Фото еще не получил. Лена вышла из больницы. Теперь буду делать попытки выудить Тейяра[186]. Писем сестры — жду. А относительно поминок я Вам скажу: здесь сказывается подсознательный зов предков. То, что делали они веками, — хочется делать, не понимая и не вдаваясь. В общем, к этому нужно относиться без осуждения. Ибо здесь может быть мост к чему‑то. Недаром враги всякой духовности так не любят обрядов. Казалось бы, что им в них? А чувствуют, что это влияет на людей в каком‑то нежелательном направлении. А Пушкина Вы не зря помянули. Это то самое. Только в нашей жизни не обязательно так торжественно. «Великое — в малом». Дух дышит, где хочет. Это‑то и есть источник нашей радости. Мир — как Его Присутствие и Сострадание и помощь. В этом суть Евангелия: Царство близко, оно здесь, его нужно только открыть. Оно посеяно и тихо вырастает. Почему наша вера есть «победа, победившая мир»? Она побеждает серость, «грубую кору вещества», она дает нам узнать, что такое высшая способность духовного зрения. Мы очень на земле, целиком в ней, и в то же время вырастают крылья, которые поднимаются в небо.

Храни Вас Бог. Ваш

пр. А. Мень

[Март 1977]

Дорогая Юлия Николаевна!

Еще до получения Вашего письма узнал о случившемся. Как Вы сейчас? Каждое утро в 9 часов буду молиться за Вас, вспоминайте об этом в тот час. Будем надеяться, что всё восстановится и Вы сможете летом приехать. Напишите мне подробно (если можете) о Вашем состоянии и о том, что говорят врачи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее