Отец и сын

Люди по обеим сторонам стола, хоть и сидели в дорогих костюмах и галстуках, были отнюдь не робкого десятка – у всех бугрились мышцы под пиджаками, а лица многих носили на себе боевые отметины, и было видно, что мужчины с трудом удерживаются от драки, ибо речь зашла о самом святом – о вере…

Старший русский, мощный, уверенный в себе человек, сделав всем знак рукой, добился полной тишины и веско произнёс: «Я воин, а не монах. Если мой брат ударит меня по одной щеке, то я ему подставлю другую. Но если меня по щеке ударит враг… то я перережу ему, как барану, горло». Тишину нарушил, глухо ворча, все тот же молодой горец, но уже не с таким апломбом: «А муфтий говорил, что у вас рабская религия. Сказал, что у русских рабская психология».

– У нас не рабская психология. И не рабская религия. Просто мы, православные, рабы Божии, и ходим в Его воле. Скажет Всевышний, кончать вас, и мы вас в один день перебьем; скажет, дай им жить, значит, будете жить. Сейчас Господь вам попускает здесь быть. Мы вас к себе в гости не звали и сами к вам в горы не лезем. Кто вы? Зачем вы сюда приехали? Растить хлеб или, может быть, благоукрашать русскую землю? Может быть, вы приехали в Москву знакомиться с великой русской культурой? Нет. Вы к нам приехали паразитировать на белом русском теле – искать то, что плохо лежит и вам не принадлежит.

Из-за паскудства предателей мы проиграли войну с Америкой и живем сейчас в условиях ига идеологической оккупации. Русский народ сейчас ослаблен, национальное сознание подавлено врагами. Нам всё это Господь послал за отступление от Бога и за наши грехи, чтобы исправились ступни наши. Но русским не привыкать – не впервой, – смиряясь, терпеть и каяться. Будьте уверены, пройдёт время, русские воспрянут Духом, как это было много раз в русской истории, и очистят святорусскую землю, взыщут и восстановят всё поруганное. Смысл же нашей веры обозначил московский митрополит Филарет: «Если есть у тебя враг, то ты прости его. Но! – Гнушайся врагами Божьими! Сокрушай врагов Отечества!»

Старший из кавказцев, уходя, пожал руку русскому и с симпатией сказал: «Мне кажется, я зря даю так много денег нашему муфтию. По-моему, он неправильно трактует религию православных. А про то, что “прости своему врагу”, это сильно сказано. Давай с тобой встретимся ещё раз – барашка кушать – ты мне расскажешь про это подробнее. Договорились?» На том и порешили.

Аминь+

Отец и Сын

Ибо Отец любит сына и показывает Ему все, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так что вы удивитесь.

(Ин. 5; 20)

Сын медленно возвращался в отчий дом, где его ждал отец. Отец был суров, как ветхозаветный Бог, и скор на расправу. А случись ему действовать – не любил размазывать кашу по тарелке, но действовал смело и всегда решительно. Ещё вчера отец спрашивал у сына дневник с отметками за год, но сын отговорился тем, что дневники выдадут только завтра и он в обед следующего дня принесет его домой. Отец ждал сына. Сын с замирающим от ужаса сердцем подал отцу дневник. Все оценки были однообразно похожи – тройки. И лишь по пению была пятерка. Отец от учителей в школе, которым он щедро благотворил, знал, что его сын учится неважно, но не до такой же степени..!

Отец шумно засопел носом, что свидетельствовало о его крайнем раздражении. Отец с гневом взглянул на сына. Ну что с ним делать? Врезать ему раз, чтобы башка отскочила, вывезти в багажнике за город, да прикопать в придорожной канаве..? Он увидел тоненькую шейку сына – двумя пальцами переломить можно – и его поникшую голову, вспомнил, каким слабым и болезненным тот родился, как много с ним возились доктора, чтобы ребёнок выжил, и в груди отца шевельнулось незнакомое чувство к сыну. Затем он с содроганием вспомнил, как после свадьбы, когда жена была уже на последних месяцах беременности, ему позвонила бывшая подружка и, кокетничая, стала расспрашивать про житьё-бытьё. Жена взяла в соседней комнате параллельный телефон и, услышав женский голос, легла на кровать, отвернулась лицом к стене и, полежав немного с закрытыми глазами, закричала, срываясь, страшным голосом, что, мол, нет у тебя больше сына! Ты убил своего сына! Ты убийца..! Отец, глядя на сына, c удивлением узнал в нём себя, и сердце резанула жалость к самому себе. Он вспомнил своё сиротское детство. Вспомнил, как он сам боялся своего отца. Вспомнил, в мельчайших подробностях, как он сам перепугался, придя однажды из школы домой и увидев в гостиной своего родителя, большого милицейского начальника, лежащего в луже крови и мозгов, застрелившегося, по неизвестной причине, из табельного пистолета. Его мать, красивая статная женщина, вскоре вышла замуж за другого мужчину и оставила его – своего единственного сына – на попечении у бабушки, которая сама нуждалась в уходе по старости.

* * *

– Что же мне делать с сыном? – думал отец. – Господи, вразуми!

И был ответ от Господа: «Сын – твоя плоть и твоя кровь».