Отец и сын

И чтобы там ни говорили, а конец причастных к жуткой гибели царевича, впрочем, как и сама смерть нашего героя, служит поразительным примером справедливого небесного воздаяния тем, кто по слабости духа или по причине гордыни нарушил постулат христианский о любви к ближнему. Бог к таковым снисхождение никогда не показывает; ведь они, таковые – нелюбовью своею к ближнему – Бога в себе уже убили и он им нужен не был.

12

С того времени как завершилась горестная жизнь царевича Алексея Петровича прошло без малого триста лет. Срок вполне достаточный для того, чтобы оценить эту жизнь с позиции читательского, и, в какой-то мере – с позиции исследовательского, научного интереса.

Известно, что более или мене внимательно изучали жизнь царевича Николай Герасимович Устрялов, Сергей Михайлович Соловьев, Александр Густавович Брикнер, Михаил Петрович Погодин, Николай Иванович Костомаров… Были и другие.

Однако, например, Василий Осипович Ключевский почти совсем не уделил царевичу внимания, по всей вероятности, полагая фигуру царевича Алексея Петровича явно малозначительной.

Но, думается, что сама по себе, его жизнь, – жизнь царского сына, его предательство, мотивы бегства и само бегство, возвращение, совершенное как блестящая специальная операция, следствие и суд над ним и сама гибель – все это с позиций читательских и сегодня остается необыкновенно занимательным и интересным. Не случайно, поэтому, а закономерно, что «сюжет царевича» стал предметом нескольких художественных описаний. Речь и дет о романе А.Н. Толстого «Петр I», о романе З.Н. Гиппиус «Роман – царевич» или Д.С. Мережковского «Петр и Алексей».

Однако, автор взялся за перо не для того, чтобы добавить что-то в исторриографии и беллетристике по поводу Алексея Петровича. У него – иная цель. Он лелеет надежду, что прочитав эту книгу, читатель задумается, ему очень захочется и дальше и глубже проникнуть в наше прошлое. По мере же проникновения он (читатель) неизбежно придет в раздумьях своих к выводу – тому же, к какому задолго до нас с Вами, читатель, пришел Александр Сергеевич Пушкин в своей знаменитой сентенции, которую автор счел возможным несколько перефразировать: «только знающий прошлое перестанет наконец, пресмыкаться перед настоящим и ненавидеть будущее».

С этою надеждою, аз грешный и ставлю здесь точку.