Отец императоров. Книга 1. Дочь - повелительница Зари

       Визирь с некоторой усталостью уселся рядом на своё кресло и после тяжёлого вздоха высказал предположение:

       - А не могло так случиться, что покойный шаман специально всё это подстроил? И внизу уже хозяйничают его приспешники и злоумышленники? Ведь это мы празднуем, а вот предатели и наши враги, хе-хе, не дремлют....

       - Достойная мысль! - похвально подвигал своими густыми бровями Звёздный. - Скорей всего так и есть. И созданный шаманами туман не что иное, как попытка нас запугать и заставить покинуть Кариандену. А потом бы пришлось вновь штурмовать эту цитадель, захваченную предателями.

       - Скорей всего они поняли, что ты великий не поддался на провокацию и под прикрытием тумана сумели захватить весь дворец. Как бы они наш зал не стали штурмовать.

       Хан тяжёлым взглядом обвёл вооружившихся приближенных и обвешанных оружием оруженосцев. И только потом рыкнул:

       - Силёнок у них не хватит!

       - А утром?

       - В столице и вокруг неё собрались самые преданные мне и самые отважные войска. Утром они вырежут всех шаманом и их приспешником подчистую. И мы..., хм, ...продолжим наш праздник! Ну-ка, подайте мне вина!

       Лишь только кубок оказался в его огромных лапищах он с жадностью стал пить, задрав подбородок и глядя в потолок. Но тут же чуть не подавился, отбросил кубок в сторону и вскочил на ноги. Обе его руки указывали вверх, а губы впервые задрожали:

       - Туман опускается сверху!

       Теперь уже все задрали головы вверх и увидели как непонятный, светящийся туман опускается плотным облаком на весь зал. И запоздало сообразили, что наверняка где-то на крыше полно незаметных воздухоотводов, заделать которые, можно было бы лишь при самой тщательной и длительной консервации всего помещения.

       - Сапфировое сияние! - выдохнул визирь. - Выходит, что шаман был прав?

       К тому времени Звёздный взял себя в руки, уселся на стул и потребовал ещё вина. Когда кубок был выпит, скомандовал:

       - Столы в круг! Зажечь все факелы! Становитесь на столы и жгите опускающийся туман. - Затем протянул руку в сторону и потребовал: - "Смерть!"

       В следующее мгновение верный оруженосец вложил в ханскую руку копьё "Убийца богов", а сам одним из первых взобрался на стол с двумя факелами. За ним это же взгромождение поспешно проделали и все остальные оруженосцы. Вся остальная свита обступила своего повелителя плотным кольцом и тоже ощерилась горящими факелами и редко торчащими копьями.

       Семён находился, чуть ли не в центре зала в гордом одиночестве, совершенно позабытый и без всякого присмотра. Бежать куда-либо смысла не было, факел тоже в руку не вручили, а больше защититься было нечем. В общий круг тоже могли не пустить, посчитав чужака только помехой. Но вот использовать то, что столы стояли не небольшом, в несколько ступенек возвышении - следовало. Поэтому Семён быстро допил остатки вина, улегся на каменный пол и постарался как можно скорее ввести себя в состояние лёгкой клинической смерти. Когда он с детьми научился делать это на островах Рогатых Демонов, то даже тамошние учителя были удивлены подобными талантами. При этом шаманском действе тело очень быстро теряло свою температуру покрова до пятнадцати градусов, процесс дыхания замедлялся в десятки раз, и сердцебиение почти не прослушивалось. Единственный минус такого действа заключался в том, что находиться в нём удавалось не больше пятнадцати-двадцати минут. Потом организму требовался не менее чем двухчасовый отдых в нормальном режиме жизнедеятельности.

       Но и этого времени могло вполне хватить для обмана странного тумана, которого все в зале так боялись. Ведь если судить по их реакции, Сапфировое Сияние грозило чем-то страшным для всего живого. А значит, оно вполне может не обратить внимания на почти остывшего, если уж не совсем мёртвого человека.

       Тем временем туман достиг ярко горящих факелов и те затрепетали искрами, зачадили струйками дыма. Словно на них плеснули вонючей, осклизлой жидкостью. Тут же по всему залу поплыл удушливый, прогорклый запах, который почувствовал даже Семён, со своим нивелированным обонянием. Глаза он оставил открытыми, поэтому где-то далеко внутри своего тела с некоторым замедлением наблюдал за жуткими событиями, которые развивались в пиршественном зале.

       Соприкоснувшись с огнём Сапфировое Сияние вздрогнуло всей массой, заклубилось более темными струями и стало окутывать своим космами стоящих на столах оруженосцев. Те еще с минуту интенсивными взмахами пытались отогнать от себя струи зелёно-желтого тумана, но потом стали валиться на пол с жуткими, душераздирающими воплями и стонами. Практически в тот момент, когда их тела ударялись на земь, они по всей очевидности уже были полностью парализованы, и от соприкосновения с твёрдой поверхностью почти не сминались и не складывались. Такими застывшими куклами они обездвижено и замирали на каменных плитах, и только нечеловеческие звуки боли и ужаса продолжали вырываться из их глоток. Да и те слышались недолго: практически каждый умирающий успевал один раз возопить от страшной боли, да один раз выдавить их себя отчаянный стон каменеющего от ужаса и смерти тела.