Отец Иоанн Кронштадский (Том 1)

Взгляните кругом, священники сослужащие бледные, взволнованные: они были свидетелями чуда...

Вот приобщается о. Иоанн Тела и Крови Христовых. Лицо его изменилось. Нет более на нем и следа той утомленности и какой-то скорби или грусти, какие можно видеть, когда он только что входил сегодня утром в храм. Необыкновенная духовная радость, необыкновенный мир и небесный покой, необыкновенная сила и мощь отображались теперь в каждой черте его лица. Его лицо как бы светилось, как бы издавало сияние. О. Иоанн готов снова трудиться без всякой устали с утра до самой поздней ночи, он запасся теперь силами на все предстоящие ему дневные труды и заботы. Лица, близкие к нему, говорили, что такая перемена бывает с ним каждый раз, когда он приступает к Св. Тайнам. Он сам говорил, что только в Св. Тайнах почерпает он силы для несения труда, который несомненно превышает всякие человеческие силы. И этим же ежедневным причастием он объяснял любовь к нему народа.

О. Иоанн пишет:

«Во время литургии, когда я совершаю ее, я, по преложении св. Даров в пречистое Тело и Кровь, держу иногда в руках св. дискос с Агнцем и чашу с пречистою Кровию и молюсь Господу за себя и за всех, держу поочередно дискос и чашу, как блудница держалась за ноги Господа Иисуса Христа, плача о грехах своих и моля Его о прощении. Дивно, как Господь приблизился к нам в св. Тайнах, как снизошел к нашему оскверненному и растленному естеству, Самого Себя дав нам в пищу и питие.

Когда причащаюсь св. Таин по прочтении положенных молитв: верую, Господи, и исповедую... и Вечери Твоея тайныя... и проч., тогда говорю тайно: Господь во мне лично, Бог и человек, ипостасно, существенно, непреложно, очистительно, освятительно, победотворно, обновительно, обожительно, чудотворительно (что я и ощущаю в себе).

Один из почитателей о. Иоанна, повествует следующее:

«Я был и Кронштадте по делу в 1895 году. Я много испытал; растерял веру, озлобился. Ни в храме, ни в молитве искать примирение мне и в голову не приходило.

В Кронштадтский собор я зашел просто от нечего делать. Меня пропустили вперед, благо народу было немного. С первых же слов меня покорила живая вера в пастыре... «Христос посреде нас», воскликнул он, и я почувствовал, что Христос пришел, что мне Его именно нужно, Его близости недоставало для спасения в этой сутолоке жизни. «Со страхом Божиим приступите»... «Со страхом»... Да, стало страшно, а нужно приступить... Нужно. Там жизнь... Я было двинулся к чаше почти инстинктивно, по вспомнил, что нужно «говеть», готовиться, что я не приступал к чаше десятки лет. Я отступил назад и заплакал. После обедни о. Иоанн сам подошел ко мне с вопросом: «Ты несчастен, тебе больно»... А через два дня я уехал верующим, счастливым, освященным Св. Тайнами. Подите туда. Там всякий уверует «и возродится».

Когда о. Иоанн служил обедню, то молитвенное напряжение его было столь велико, что он обливался потом, подобно тому как Христос во время молитвы в Гефсиманском Саду.

Я неоднократно видел, что подрясник его на спине был промокшим от пота и тогда он переодевался и менял рубашку. Многие священнослужители местные и приезжие стремились отслужить с о. Иоанном литургию, а причащающихся после общей исповеди было много тысяч. Поэтому нередко служили 12 священников и на престоле стояли 12 огромных чаш и 12 дискосов.

В проповедях о. Иоанн не бил на эффект и потому не был красноречив, он говорил просто, но властно. Каждое слово его пронизывало душу слушателей.

Такое действие его проповедей нельзя объяснить той или другой манерой говорить.

Сколько ни проповедуют громко и красноречиво неверующие священнослужители, получившие сан только потому, что происходили из духовного знания, но это производит на слушателей впечатление только актера, хорошо вошедшего в разыгрываемую роль.

Потрясающее действие проповедей о. Иоанна на слушателей можно объяснить лишь тем, что через него говорил Дух Святый и что он учил как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи.

Внебогослужебные беседы и наставления о. Иоанна были также необыкновенно действенны.

Однажды зашла речь о бытии Бога.

- Батюшка! Вот Библия говорит о происхождении земли, человека, а если взять науку...

- Не бери науку в критику Библии, - строго перебивает пастырь. - В Бога мы можем только верить, а не доказывать Его бытие. Кто верит, тот не требует доказательств, а если ты хочешь доказывать, так где же вера?

- Но ведь учение - свет, батюшка.

- Свет, большой свет. Но скажи, разве ты зажигаешь лампу днем? Или, если ты пришел ночью любоваться на звездное небо, разве ты принесешь свечу. Она тебе мешать будет, а ведь и лампа и свеча - свет...

- Так батюшка... Я рад бы веровать, но не могу.

- И я не могу, и все мы не можем. Вера дается просящим ее. Ты говоришь - хочешь верить, вот и проси. Обрати взор свой к небесам, забудь земное и проси Царя Небесного.

Случалось, что после подобных бесед споривший являлся через несколько времени радостный, сияющий...

- Батюшка, и я получил веру. И как легко, как хорошо! Весь мир кажется обнял бы, с души точно гора свалилась!