В записи говорится не раз, что отец Иоанн “дерзновенно” молился. Это характерно для его ощущения “сыновности” Богу. Замечательно, что молился он всегда импровизированными словами, стоя на коленях, но некоторые слова выговаривал резко, с ударением — точно бы требовал. Как-то жутко сказать, может быть, юродство пред Богом? Смелость, дозволяемая и терпимая по большой близости?
Знаем мы о нем, к сожалению, мало. Замечательный его облик заслуживал бы подробного, любовного изучения. Запись отца В. Шустина, сделанная с большой простотой и с огромной любовью к отцу Иоанну — чрезвычайно важный материал, но именно — материал. А теперь — самое время русским приняться за ознакомление со своими героями: как велика, бесконечно богата Россия и как мало сами мы ее знаем!102
Еще особенность отца Иоанна: по словам отца В. Шустина, жена была ему скорее сестрою, чем женой103
. Тяжесть пола, крови, деторождения, их земной вес были чужды ему. Это слишком духоносный человек, для того чтобы производить потомство. Пол отошел от него.Отец Варсонофий видел его во сне так: он ведет его по лестнице, за облака. Было на ней несколько площадок, он довел Варсонофия до одной, а сам устремился дальше, сказав: “Мне надо выше, я там живу”, — при этом стал быстро подниматься кверху».
Глава 25. Отец Иоанн в огненном сиянии
«Мой покойный отец, Павел Степанович Бурачок, вице-адмирал в отставке, рассказал мне следующий случай:
“Будучи молодым офицером, я имел обыкновение ходить к ранним обедням, которые служил отец Иоанн, и часто становился на клирос, читал и пел за псаломщика, но один раз поленился встать, к обедне не пошел и заснул опять, и во сне увидел, что на мое место, где я обыкновенно стоял в церкви, — на клирос пришел отец Иоанн, стал читать, и по мере чтения вокруг него стал разгораться огонь, и наконец весь он стал окруженным огненным сиянием.
Каково же было мое удивление, когда при первой же встрече отец Иоанн обратился ко мне со словами:
— Ну, что же ты, Павел, не пришел к обедне, я за тебя почитал, помолился; нет, ты еще не понимаешь, не чувствуешь этих благодатных слов молитвы, ведь когда их читаешь, то весь как в огне горишь!”
Пораженный этим, мой отец воскликнул:
— Батюшка, а ведь я вас в это же время в огне и видел!
Счастлив свидетельствовать эту истину.
Степан Павлович Бурачок»104
._______
Этот рассказ почтенного вице-адмирала о сновидении, которого его сподобил Господь, показывает нам, что Бог прославил отца Иоанна еще при жизни Своим Божественным сиянием, подобно тому как прославил святого преподобного Серафима, Саровского чудотворца, сияние которого удостоился видеть Мотовилов, друг преподобного Серафима105
. Точно так же и в отношении отца Иоанна сияние его удостоился видеть П. С. Бурачок, сын которого пишет: «Батюшка отец Иоанн был большой друг моих покойных отца и матушки Юлии Аполлоновны; всех нас, 8 человек детей, он крестил как священник, а некоторым был и крестным отцом. Приходя к нам, он всегда ласкал и благословлял нас, разговаривал с нами и во время чаепития давал каждому из нас по ложечке очень сладкого чаю, что мы очень любили».Глава 26. Враги отца Иоанна
Но у отца Иоанна были не только почитатели, но и враги-завистники среди духовенства, которые, будучи людьми совершенно не духовными и не верующими, не понимали подвижнического служения отца Иоанна Богу и людям и не могли ни понять, ни поверить силе Божией, действовавшей в отце Иоанне.
Поэтому, когда отца Иоанна стали приглашать служить в разные столичные храмы, то это раздражало местное духовенство. Так, когда сенновское купечество пригласило отца Иоанна служить в церкви Спаса на Сенной площади, то настоятель церкви встретил его у входа в церковь и в резких выражениях предложил отцу Иоанну удалиться.
Отец Иоанн кротко попросил присутствовавшего диакона помирить его с протоиереем настоятелем. Однако настоятель не унимался и настаивал на том, чтобы отец Иоанн удалился. Увидев безнадежность дальнейших разговоров, отец Иоанн уехал.
И среди священства Андреевского собора был один священник, который не чтил отца Иоанна106
и говорил: «Мы все такие же отцы Иоанны».Но Бог наказал его такой безобразной толщиной, что он не мог опуститься на колени, а тем более подняться с колен, и когда он умер, то так быстро и страшно разложился, что невозможно было его отпевать по причине ужасного зловония. Этого толстяка я сам видел и ужасался его толщиной, а о невозможности отпеть его говорил мне другой протоиерей.