Отец Иоанн Кронштадтский

В 1892 году в Зарайском уезде Рязанской губернии заболела “тихим умопомешательством” старшая сестра моя, жена священника, Евдокия И. Купрессова. Обследованием и решением врачей болезнь признавалась неизлечимой, и сестра была помещена в колонию умалишенных под городом Рязанью (в Голенищино). Отец мой, священник города Зарайска, в скорби своей обратился с письмом к отцу Иоанну Кронштадтскому, у которого просил спасительной молитвы за свою больную дочь. Отец Иоанн ответил трогательным собственноручным письмом, в котором писал: “Ныне совершу молитву теплую к Богу об исцелении болящей и верую в милость Божию”. Накануне получения этого благодатного письма у родителя моего был зять, возвращавшийся от больной жены и со слезами передавший, что врачи говорят о безнадежности положения сестры... А на другой день по получении письма от отца Иоанна я, уже будучи священником, прибыл к отцу, которого нашел в совершенно спокойном состоянии, уверенно ожидавшего, по слову Батюшки отца Иоанна, “явления милости Божией”. И что же? На следующее утро родитель мой получает письмо главного врача колонии умалишенных с приглашением приехать неотложно, без всякого объяснения причин приглашения. Мой родитель в тот же день едет, — едет не удрученный, а в радостном предчувствии чудесного. Действительно, на следующий день он возвращается домой вместе с моею сестрой — совершенно здоровой. Вызывавший отца доктор почти дословно говорил отцу так: “Ваша дочь с такого-то дня утверждает, что она осознала освобождение свое от недуга, чувствует себя совершенно здоровой и просит о возвращении в свою семью; ведет себя совершенно спокойно. Я боюсь отпускать ее в семью, — нет ли с ее стороны хитрости, — но также тяжело мне и оставлять ее в настоящей обстановке. Не можете ли взять ее к себе и продержать под тщательным наблюдением дней десять, прежде чем отпустить ее в свою семью?”

Веруя в совершившееся чудо, отец привозит сестру домой, передает нам — детям сказанное доктором; мы — дети несколько суток старались быть днем и ночью неотлучными от сестры, ясно сознавшей наше особое наблюдение и тем печалившейся, и, наконец, дня через три-четыре, воспев в семье со слезами хвалебное пение Господу, отец благословил и отпустил сестру в ее семью. Сестра моя больше не болела, — она и поныне живет в городе Зарайске, прославляя Господа и в Господе — святого Батюшку-чудотворца отца Иоанна Кронштадтского.

В бытность мою священником города Рязани Николодворянской церкви, в 1894 году, однажды приходит ко мне под вечер благочестивейший прихожанин Нил Федорович Юревич очень расстроенным, чтобы сообщить мне: у его жены нестерпимые боли в ухе; доктора определили нарыв во внутреннем ухе и боялись решиться на операцию, однако положили наутро непременно сделать операцию.

Господин Юревич просил меня помолиться о больной и пошел на телеграф — дать срочную телеграмму отцу Иоанну Кронштадтскому с просьбой о молитве за жену. На другой день приходит господин Юревич неузнаваемый от радости и сообщает: “По отправлении телеграммы я соображал, — в какое время она могла быть получена? Жена отчаянно стонала, — все, что делали к облегчению болей, не помогало... Но вдруг, приблизительно в то время, когда телеграмма должна была быть получена отцом Иоанном, она смолкла и через две-три минуты заснула... Спала всю ночь не просыпаясь, а проснувшись, заявила совершенно спокойно, что никаких болей у нее нет и просила дать ей чаю. Приехавший врач, осмотрев ее ухо, был поражен и воскликнул: “Дивное дело, — нарыв засох!”

Жена встала совершенно здорова.

Дивен Бог во святых Своих303!