Отец Кристины-Альберты

Пухлая горничная выскочила из столовой с картой в руке, прижимая палец к марке, которую он выбрал.

Тем временем под этот гвалт к столику у окна просочились две дамы, которых мистер Примби видел в салоне пьющими чай во время своего первого визита в «Петунью». Они, очевидно, были сестрами — обе довольно худощавые и высокие, с круглыми и яркими личиками на шеях-стебельках. У них были острые носики, и одна носила очки в черепаховой оправе. Следующим появился джентльмен с седыми усами, пышнее и благороднее, чем даже у мистера Примби, и в сопровождении миниатюрной быстроглазой жены. Возможно, тот джентльмен, который жил в лесах Бирмы. Миниатюрная быстроглазая жена поклонилась худощавым дамам, которые заволновались, точно камыш под ветром. Джентльмен их не заметил, крякнул, садясь, достал очки и прочел меню.

— Суп с помидорами… опять! — сказал он.

— Так он ведь очень вкусный, — сказала его жена.

— Но не трижды подряд! — сказал он. — И вызывает кислотность. Я нелюблю суп с помидорами.

Столик в эркере заняла троица, явившаяся туда раздельно. Первой пришла маленькая худенькая брюнетка в сером, с сумочкой из бус, затем маленький лысый брюнет с широкими бакенбардами, которого она назвала отцом, и в заключение пухленькая, пышущая, здоровьем жена, излучавшая благожелательность, которая вплыла в столовую, находя для каждого приветливое слово.

— Вы сегодня погуляли, майор Боун? — сказала она джентльмену из бирманских лесов.

— Только до Расхолл-Коммон и назад, — невнятно ответил майор Боун сквозь усы и ложку супа. — Только до Расхолл-Коммон.

— А вы в шарабане в Крохемхерст, мисс Солбё?

Две сестры ответили в один голос:

— Ах, мы так приятно прокатились!

— Удивительно живописно, — сказала та, что в очках.

— Такой очаровательный простор, — сказала та, что без очков.

— А море вы увидели?

— Ах, так ясно! — сказала та, что в очках.

— И так далеко! — сказала та, что без очков.

— Просто будто у неба стальной край, — сказала та, что в очках.

— Совсем как серебряная каемочка, — сказала та, что без очков.

— Кха-кха, — сказал мистер Примби.

За супом с помидорами последовали небольшие порции рыбы и были поглощены в относительном безмолвии. Только маленькая вспышка разговора за столиком в эркере.

— Но это та же рыба, которую мы ели вчера? — спросила жена.

— Похожая, — сказал джентльмен с бакенбардами.

— В меню просто указана «рыба», — сказала падчерица.

— Кха-кха, — сказал мистер Примби.

— По-моему, задние шины у нас сегодня были перекачаны, Башка, — сказал молодой человек в брюках-гольф очень громким ясным голосом. — Я жутко чувствовал дорогу.

— Я жутко чувствовала дорогу, — сказала дама в желтом джемпере.

— Утром надо будет выпустить немного воздуха.

— Так будет лучше.

— Завтра утром и займусь. Сегодня возиться не стану.

— Конечно, завтра утром, Барсук. Ты ведь очень утомился от этой тряски. И ты запачкаешь руки.

Молчание. Ножи и вилки активно работают.

— Поррек так и не написал, — сказал майор из лесов.

— Наверное, он очень занят, — сказала его жена.

— Кха-кха, — сказал мистер Примби.

Кристина-Альберта мысленно искала, что бы такое сказать, дав повод отцу удачно ответить, но все, приходившее ей в голову, было слишком обескураживающим и слишком опасным. Их взгляды встретились. У него был вид человека, который вот-вот не выдержит напряжения.

Рыбу сменил ягненок.

— По-моему, дорога из Ситтингбурна просто ужасная, — сказал автомобилист.

— Да, она была ужасная, — ответила его жена.

Кристина-Альберта заметила, что лицо ее отца подергивается. Он намеревался что-то сказать.

— Кха-кха. Завтра, если погода будет хорошей, я думаю, мы пойдем утром погулять.

Ножи и вилки перестали звякать. Все прислушивались.

— Я буду очень рада погулять завтра, папочка, — сказала Кристина-Альберта. — Конечно, тут есть чудесные места для прогулок.

— Вот именно, — сказал мистер Примби. — Весьма вероятно. Этот путеводитель очень многообещающ. Кха-кха.

Лицо его выражало гордое достоинство человека, исполнившего трудный долг.

Ножи и вилки вновь активно заработали.

— Без мятного соуса этого ягненка от баранины не отличить, — сказал майор Боун.

— Никакой горошек не бывает таким вкусным, как горошек из собственного огорода, — сказала жена джентльмена с бакенбардами своей падчерице.

— Для горошка время уже позднее, — сказала падчерица.

Две мисс Солбе и автомобилист заговорили одновременно. Миссис Боун высказала мысль, что теперь хорошего ягненка найти очень трудно. Почерпнув мужество из этого внезапного вихря разговоров, мистер Примби осмелел и сообщил Кристине-Альберте, что Танбридж-Уэллс всегда его манил. Воздух такой крепкий. Пробуждает у него аппетит.

— Смотри не растолстей, — сказала Кристина-Альберта.

Вспышка обмена мыслями угасла. Печеные яблоки с заварным кремом были съедены в относительной тишине. Подошла пухлая горничная и спросила, где мистер Примби будет пить кофе — в салоне или в курительной?

— В салоне, пожалуй, — сказал мистер Примби. — Кха-кха. В салоне.