Отец лучшей подруги

Бросаю последний взгляд на два возведенных этажа. Денег я не жалею, стройка идет бодро. Еще несколько месяцев и можно въезжать. Глядишь, и Новый год можно встретить на новом месте.

— Еще мне нужна ель! — отпускаю окно и кричу остолбеневшей дизайнерше. — Разлапистая, высокая, достаньте мне взрослое красивое дерево. Выберите для нее такое место, чтобы зимой, когда мы украсим ее гирляндами, видно было в каждой комнате!

Я плачу ей достаточно, чтобы она терпела любые мои заскоки.

— Я вас поняла, Платон Сергеевич, — кивает она. — Вы главное, подпись дочери привезите.

— Прямо сейчас и попрошу подписать, прощайте!...

Выворачиваю на шоссе и перестраиваюсь на дорогу к аэропорту. Приезд лучшей подруги должен значительно улучшить настроение моей дочери. Лучшего времени, чтобы рассказать о доме, мне не найти.

Может быть, я даже смогу взять Лею в свои союзники. Лея и до этого не раз помогала мне, когда дело касалось упрямого характера Юли. Она удивительным образом сумела найти к ней подход, так что моя упрямая и несговорчивая дочь во всем ее слушалась. По крайней мере, раньше.

Ко времени, когда я добираюсь до аэропорта, пассажиры израильского рейса, должно быть, уже прошли все мыслимые и немыслимые проверки, так что хотя бы ждать их не придется.

Припарковавшись, выхожу и сразу направляюсь к залу прибытия. Народу много, так что внимательно оглядываю толпу. Вдруг увижу Сару Львовну или ее дочь?

Но вместо этого натыкаюсь на острый взгляд черных, как ночь, глаз.

Черноволосая девушка лет двадцати пяти смотрит на меня в упор, и от одного ее взгляда меня окатывает жаром. Я даже оглядываюсь, чтобы проверить — вдруг этот полный страсти и желания взгляд предназначается не мне?

Но ошибки нет, позади меня нет мужчины, который смотрел бы на нее в ответ так же.

Она смотрит на меня.

Сколько у меня уже не было секса?

Мне только тридцать восемь, а хороший, жесткий, страстный и честный секс в моей жизни бывает так же редко, как солнечные дни в Питере.

Часть напряжения я сбрасываю в спортклубе, благо он находится прямо в цокольном этаже дома. Даже личный тренер есть, Родион, он же «Зови меня Радик, Платоша». В сердце Радика, несмотря на сто восемьдесят килограмм живого веса и внешность сурового викинга, тлеет парадоксальная любовь к уменьшительно-ласкательным.

Радик и помогал мне качественно «убиться» сначала три раза в неделю, потом четыре, а потом и пять.

Но когда дело дошло до двух тренировок в день, Радик был краток:

— Бабу себе найди, Платоша.

Легко сказать.

Свободного времени было не так много и все, что не отнимали работа и тренировки, я отводил семье. 

И как же меня выбешивает вся эта обязательная романтическая чушь!… Болтовня ни о чем, лживые комплименты, обязательные поцелуи и объятия. Гори в аду правило о третьем свидании, после которого уже можно трахаться!

Да, мне нужна любовница. Но после Оксаны* я так и не встретил подходящую…

Я четко знаю, на каких женщин западаю. Как раз на тех, которые не отводят взгляда — ни случайного, во время первого знакомства. Ни после, когда я нависаю над ней, а она стоит передо мной на коленях. Стеснение — это не ко мне.

И черноглазая смотрит именно так.

Не каждая способна удовлетворить мои аппетиты, вот почему, прежде всего я подмечаю, какой у женщины взгляд. У каждой я ищу знакомый и такой родной голод в глазах, который я один могу удовлетворить.

И сейчас, в черной бездне, обрамленной густыми ресницами, плещется голод даже сильнее моего собственного. Будь я проклят, если манящий взгляд можно толковать как-то иначе.

Я редко ошибаюсь и не могу так просто упустить эту черноглазую чертовку. Поэтому без колебаний разрезаю толпу, идущую мне наперерез, и направляюсь прямо к ней.

Когда я останавливаюсь перед ней, она широко улыбается, а в глазах вспыхивают искры. Она рада. Не тушуется и даже не отводит взгляда.

— Привет, — выдыхает, заправляя короткую прядь за ухо.

Если это не флирт, значит, мне пора бронировать место на кладбище.

На ней обтягивающие синие джинсы, красный мягкий свитер, под которым угадывается высокая грудь. Скромный выбор одежды только добавляет очков в моих глазах. Разврату и похоти лучше предаваться в постели, а не демонстрировать его прямо на улице глубокими декольте и короткими юбками.

Выглядит она на двадцать с хвостиком, достаточно взрослая, чтобы делать то, от чего у меня моментально вскипает в венах кровь. Но она все-таки значительно моложе тех женщин, которых я обычно трахаю.

Обычно, я не флиртую с ровесницами своей дочери. Но сейчас у меня слишком долго никого не было, а еще… Я очень давно не видел таких черных, обещающих мне рай на земле, глаз.

Быстро перебираю в уме всех Юлиных подружек с балетного класса, но комплекция у незнакомки явно не балетная. Во мне метр девяносто, а девчонка даже в кроссовках лишь ненамного меня ниже. С ее ростом в балет точно не берут, да и по возрасту она точно старше ровесниц моей дочери.

— Привет, — отвечаю. — Ждешь кого-то?