Отец моего парня

— Что? — в слабом луче света из освещенного коридора я видела, как вопросительно взметнулась бровь Димы. — Чего ты так загадочно замерла? Зная тебя, прямо страшно стало. Как перед бурей!

— Просто, — резко выдохнув, я захлопнула дверь каблуком и в секунду преодолела разделяющее нас расстояние. Уткнувшись носом в грудь мужчины, крепко обвила его торс руками. — Спасибо! Ты самый лучший, Димочка…

Этот «самый лучший», пока я долго и нудно собирала свои вещи (а это между прочим сотки кремиков, масочек, всяких косметических и банных принадлежностей), просто лежал на кровати и довольно за мой наблюдал. Изредка я бросала на мужчину испепеляющие взгляды, а тот многозначительно мне подмигивал.

— Пчелка-а-а… А, плечка… — повернувшись на бок, Димо подпер лицо ладонью и коварно улыбнулся. — А ты вот знаешь, что есть одна примета. Рабочая, кстати говоря. Проверенная годами. Предками передается из рук в руки.

— Ну? — запыхавшаяся и уставшая, я обернулась по сторонам: из моего осталось только постельное белье. Я спешила, потому что хотела успеть до возвращения Леры и девочек из общежития. Кто знает, вдруг они решат вернуться раньше? — Че там, говори? Тарелку разбить? Через плечо поплевать, м?

— «Плечо»! Пфф… Прошлый век, Машунь! — прыснул со смеху тот. Я подошла к кровати, дернула за край одеяла. Желая стянуть Диму. Или, как минимум, дать ему сигнал, мол пора сваливать. Толку не было, ничего не произошло. — Вот моя примета… Это даже не примета! Это пророчество: если ее не соблюсти, то вся жизнь под откос пойдет. — вытянув вперед руку, он принялся загибать пальцы с чертовски умным видом: — Ну, во-первых, и само собой разумеющихся, выгонят с вуза. Во-вторых, конечно же…

— Дим, — засмеялась я, не выдержав его заумного экскурса в бредни нашей местной православной магии. Видно же было по блестящим глазкам – что-то задумал! — Кончай свой концерт. Что там за примета?

— А вот эта, Машунь! — совершенно неожиданно он дернул меня за руку, повалил на себя. Потом толкнул ногой, и я оказалась подмята по его громоздкое тело, вдавленная в свой любимую кроватку. — У тебя же тут парней не было, да?

— Ты же знаешь, что нет!

— Это святое! — притворно возмутился тот, нежно погладив мою щеку подушечками пальцев. — Не закрытый гештальт, если хочешь! Ты совершаешь огромную ошибку, девочка… Вся жизнь потом под откос пойдет… Как бабка пошептала!

Не выдержав, я снова засмеялась. Сложно было даже представить, что Дима верит во все эти бредни, но разводил на секс очень грамотно и хитро. Тогда я решила подыграть ему и наивно переспросила:

— Это что же выходит, Димочка? Мне к тебе пока переезжать нельзя?

Тот прямо замер, нахмурился, нервно переспросив:

— Чего это вдруг?

— Так, а как же тогда? Мне нужно срочно кого-то найти, на секс уломать… За сегодня точно не успею… — понуро покачала головой, — О, а может и успею! Помнишь того парня, которому я есть готовила? Ему-то гипсы сняли, и он мне теперь должен.

— Могут снова надеть, Машунь, — хмыкнул того недовольно. — Бесишь.

— А, че? Нам же нельзя, — пожала плечами. Сам себя в свои «пророчества» загнал, пусть теперь выпутывается. — А значит, переехать я тоже не могу. Черт, это теперь все сумки обратно разбирать… Ты идти тогда домой, через месяц свидимся.

— Стоять! — рявкнул он, когда я попыталась встать, и еще плотнее руки на моей талии сжал. — Ну, так же не обязательно прямо секс нужен, ну… Поцелуя достаточно.

— Примета модернизируется на глазах! — ахнула я удивленно, — А может достаточно теперь просто за мужчину подержаться и все, Димочка? Или потереть за какое-то стратегическое место, ммм?

— Можешь, конечно, и потереть, — согласно кивнул тот, не сдержался и тоже засмеялся. От его бархатного смеха бабочки запорхали в животе, а напряжение между ног стало просто невыносимым. — Но поцелуя тоже будет достаточно.

И он сделал это. Просто сжал мои щеки ладонями и накрыл мои губы своими. Мучительно медленно, безумно размеренно. Будто решил довести до обморока. Его язык неторопливо прошелся по подушечкам губ, пока я едва ли не задохнулась. Мягко раздвинул их, проникая внутрь. Коснулся моего языка самым кончиком, очертил его контур, заставляя задрожать. Затем повторил все с самого начала, немного прикусывая губы зубами. Совсем чуть-чуть… Только тело мое от этого сотрясалось каждый раз, как от удара электричества прямо в сердце.

Я не выдержала первой, с глухим стоном набросившись на мужчину, заставляя его ускорится. И когда он не поддался, внутри взыграл самый настоящий азарт, желание довести Диму до такого же безумного состояния, в котором прибывала и я сама. Никогда в жизни я не целовалась с таким энтузиазмом и старанием. Язык порядком покалывал, щеки свело от напряжения, а губы запекли.