Отец моего ученика

– Поедем в кафе, – говорит, как только я сажусь за руль. Вижу, что она чувствует себя очень неуютно, поэтому не лезу к ней.

В кафе садимся за столик в углу, я заказываю кофе, а она ничего не берет, что я воспринимаю, как плохой знак: значит, не собирается сидеть со мной долго.

– Алина, что случилось? – спрашиваю ее.

Она старательно отводит глаза и вздыхает.

– Тебе Лера что-то сказала? – спрашиваю ее. Вижу, что она вздрагивает от ее имени и ругаю себя. Затем делает над собой усилие и поворачивается ко мне.

– Нет, Саш. Я просто поняла, что наши отношения тупиковые. Я так не могу, я чувствую себя отвратительно. Первая страсть прошла, теперь я начала думать мозгами. Если ты меня уважаешь, не нужно копания и выяснения отношений, просто отпусти меня.

Смотрит на меня безумно-космическими глазами, в которых застыли слезы.

– А если я разведусь? – спрашиваю я, даже неожиданно для себя.

– Это будет плохо, – улыбается она, – ты думаешь, что я пытаюсь тобой манипулировать. Но это не так, я просто хочу быть счастливой. Прости, Саш. И извинись перед Егором за меня.

Алина встает, гладит меня по плечу и уходит.

– Найди ему хорошего репетитора, пусть обязательно идет на олимпиаду.

Я смотрю ей вслед, и думаю, что, похоже, я совершаю самую большую ошибку в своей жизни.

Алина

Жизнь превращается в череду меняющихся декораций. Мне не хочется ничего. Даже мой класс, который постоянно подкидывает мне проблем, возраст такой, не отвлекает меня от тяжелых мыслей.

Я скучаю, я безумно скучаю. Каждый день надеюсь, что станет легче, но не становится. Я удалила все номера телефонов, вплоть до номера Егора, потому что мне кажется, что в один момент я просто сорвусь и позвоню. И плевать, что он женат, плевать, что у нас нет будущего.

Две недели спустя я сижу дома, и релаксирую. Точнее, пытаюсь. Неожиданно, раздается звонок на телефон, номер не записан. Учитывая, что это может быть кто-то из родителей, я беру трубку, хоть и с неохотой. И слышу звонкий голос.

– Алина Владимировна, здравствуйте, это Егор.

Сердце пропускает удар, все спрятанные чувства возвращаются вновь.

– Егор, что-то случилось? – спрашиваю я, надеясь, что сейчас услышу его отца.

– Нет. Да. Алина Владимировна, почему вы ушли? – чуть ли не со слезами в голосе спрашивает мальчик.

Я сглатываю и отвечаю:

– У меня свои… жизненные обстоятельства. А что такое?

– Мама наняла мне нового репетитора, а там тупая бабка, она только ругается и мы с ней всякую ерунду проходим, – тараторит мальчик.

Понимаю, что нужно отчитать его за «тупую бабку», но боюсь, что заржу.

– Егор, может тебе просто привыкнуть к ней надо? – спрашиваю, понимая, что вот не фига. Не работает это так.

– Я пробовал, – бурчит он, затем, подумав, добавляет, – я записался на олимпиаду, а теперь думаю зря.

Сердце сжимается, вот из-за таких тупых взрослых, как мы с Сашей, страдают дети.

– Егор, давай так, – осеняет меня идея, – давай мы с тобой по скайпу будем заниматься.

Я даже через трубку понимаю, как мальчик рад.

– Мне надо сказать папе, чтобы он вам платил, – радостно добавляет уже такой взрослый ребенок.

А вот это лишнее.

– Не надо, давай, это вообще останется между нами.

Егор наверняка не понимает, почему так, но в силу его возраста, ему это и не интересно.

С этого дня, каждый день по минут 15–20, мы занимаемся, разбираем занятия, которые он проходил с новым репетитором, и я мысленно соглашаюсь с мальчиком, что она тупая бабка.

Александр

Я вроде взрослый мужик, мне почти сорок лет, а веду себя как подросток. Весь дом вздрагивает от моего хлопанья дверьми и вечных криков. Я не могу взять себя в руки, я хочу Алину. И точка. Но я ж джентльмен, она просила не донимать ее, я не донимаю.

Сегодня решил вернуться пораньше и прибухнуть, потому как расслабиться без допинга у меня не получается.

Захожу в дом и слышу крики своей супруги, отчего сразу кривлюсь. Что ей опять не так? Она вообще не особо интересуется жизнью наших детей, и то, что она орет, означает, что они сделали что-то, что пагубно скажется на ней. Решаю тихонько подслушать, потому, как если она меня заметит, то сразу станет шелковой.

– Тебе одного репетитора мало?! Ты совсем больной стал что ли?!

Не понял. Это что-то новое. Слышу сбивчивые объяснения Егора.

– Просто с Марией Дмитриевной я ничего не понимаю, а мне Алина Владимировна по скайпу хорошо все разъясняет, что такого-то?

– Что такого?! – визжит Лера, – ты думаешь, зря я ее выгнала?! На то есть причины, маленький еще, чтобы понимать! Поэтому никаких занятий по скайпу!

Таааак!

Я сразу отмечаю две вещи: первая – Алина рассталась со мной, но все равно втихаря помогает моему сыну, вторая – Лера поспособствовала бегству девушки. Как ни странно, мне становится легче после понимания ситуации, а еще я осознаю, что я козел. Действительно, я держал Алину в подвешенном состоянии, потому что мне так удобно – быть женатым и ничего не менять в своей жизни, а о ее жизни я как-то даже не подумал.