Отец моей подруги

По факту, это была еще одна тема, отложенная в далекий ящик – обручальные кольца, купленные на эмоциях. Я была почти уверенна, что мужчине даже в голову не придет жениться на мне теперь, когда я никуда не убегала. Но слова уже вырвались, поздно.

Он стушевался и замер. И, черт его дери, мне вообще это не понравилось. В кармане завибрировал телефон, и Витя развел руками, мол, извини. Очень хотел ответить, но не судьба. Ага, так я ему и поверила!

— Я сейчас, — быстро посмотрев на экран, он отшагнул назад. Мне показалось, будто он нарочито выкручивает так телефон, чтобы имени я не увидела. Но, скорее всего, просто показалось. — Доделывай пока торт, зай!..

Быстрыми шагами мужчина покинул комнату, оставляя меня одну. Я долго напряженно смотрела ему в след и вздрогнула, когда на столе завибрировал мой сотовый. Звонили с незнакомого номера.

Под вечер Дмитрий Петрович должен был забрать торт, и я решила, мол это он с другой сим-карты. Или кто-то из его поверенных.

Я нервно выдохнула и опустила взгляд.

— Минуту, — строго выпалила. — Только по старой доброй памяти, Лен.

— Да, Артем подходил ко мне и просил помощи, — затараторила она. Судя по звукам на заднем плане, была она в машине. Только в какой и с кем, если Витя у нее транспорт забрал? — Да, я посоветовала ему отвести тебя в клуб и напоить для раскрепощения. Но кто же знал, что этот дебил тебя наркотиками накачает, а?

— Лен, — голос дрогнул. Ведь еще недавно это девушка была единственным и самым преданным другом. Когда случилось так, что именно она портила мне жизнь? — Это не имеет никакого значения, но я не верю не единому твоему слову.

Лена замолчала, а затем в трубке послышался странный обреченный всхлип. Я посмотрела на экран, будто пытаясь удостовериться, что это не какие-то помехи.

— Вот, значит, — хрипло прошептала она, — какого ты обо мне мнения. Ясно.

— Ты закрыла нас с твоем отцом в морозилке! — ахнула я от ее наглости делать виноватой именно меня.

— Я была под кайфом, а потом вернулась за вами! — возмутилась та, а затем грустно рассмеялась. — К тому же, кому из нас это вышло боком, мм?

— Когда ты гадости про меня всему вузу рассказывала – тоже была под кафом? — хмыкнула я. Почему-то тело задрожало.

От боли в ее голосе меня передернуло и повело. Сжав руками край столешницы, я нервно вобрала кислород и поморщилась, запрещая себе сказать лишнего. Лена могла врать и претворяться. Вся ее жизнь – сплошной театр одного актера.

Скорее всего, так оно и было!

— Не важно. Забудь все, что я только что сказала, — откашлявшись, строго отчеканила Лена. — Помнишь ту телку, что я тебе показывала? Я тут разузнала… Она у папы работает, не знаю – кем. Новенькая. Но трутся они вместе постоянно.

— Мало ли, с кем он «трется». Это не твое дело, мы сами разберемся, — отмахнулась я делано равнодушно. — И, повторяю, ты последний человеком, кому я теперь поверю.

— После завтра у них там какое-то событие. Подписывают важные бумаги с иностранцами... После будет что-то типа корпоратива. Если хочешь на нее посмотреть – напросись с ним, — стояла на своем девушка. — А если не возьмет… Сама знаешь, что это значит.

— Зачем ты мне все это говоришь? Не по любви же, естественно! — закатила глаза я. Сама мысль, что Лена хочет помочь, больше пугала.

— Нет. С некоторых пор мне ни от тебя, ни от отца ничего не надо. Ебитесь, как хотите. — хлестнула словами та и я одернулась, как от пощечины. — Но мне не нравится ваш мезальянс, понятно?

С этими словами она положила трубку. И вовремя. Потому что спустя несколько минут Витя вернулся на кухню.

— А я потом догоню и еще раз «откажусь». — таинственно подмигнул мне мужчина, затем крепко обнял, мечтательно сверкнув белоснежной улыбкой. — Только давай ты больше ему торты печь не будешь, ладно?

— А-а-аль, а ты ревнуешь, да? Ммм, как это сексуально! — заиграл бровями мужчина, а затем не двойственно прижался выпирающей ширинкой к платью. Я продолжала смотреть на него, ожидая четкого и внятного ответа, тогда он закатил глаза и нехотя выпалил. — С работы. Это допрос?

Я проигнорировала эти нотки раздражения в его деланно спокойном голосе. Сейчас мужчина контролировал все, что вырывается из его губ. Каждую свою эмоцию.

Пристав на цыпочки, я медленно принялась покрывать его щеки мелкими поцелуями. Витя бы никогда не признался, но я-то знала, что мой стальной босс таял от этой нежности, как мороженное на солнце.

— Витюш, — хрипло прошептала я, скользя губами по его шее, а затем якобы случайно задела мочку уха языком. Волосы на голове встали дыбом, а крепкие руки сжались на моей попке. — А зачем было выходить? Ты от меня что-то скрываешь?

— Это работа, котеночек, — выдохнул тот. Мне даже показалось, что в нотках его стального голоса я уловила немного стеснения и неловкости. — Скажем так, меньше знаешь, крепче спишь. Оно тебе не надо.