Отец моей подруги

Я догадывалась, что мужчина ведет не совсем законный образ жизни. Ну, просто невозможно быть депутатом и одновременно владеть теми же ресторанами. А еще и салонами красоты, заправками и иметь долю в ночных клубах, как я узнала в последствии. В нашей стране закон для бедных. Такие, как мои родители, следовали ему «от» и «до» и за свою жизнь даже на жигуль не накопили. Поэтому «черная» сторона бизнеса моего мужчины меня совершенно не смущала. Он сам волен определять, как лучше. Не маленький уже.

Но вот кое-что надо было оговорить раз и навсегда:

— Если я узнаю, что ты спишь с другими бабами, то на этом все и кончиться. Я не из этих «великомучениц», которые «понимают больше, чем все остальные». Мудрые до блевоты! Левак не укрепляет отношения. Нихрена. Я люблю тебя и могу думать о сексе только с тобой. А если ты – нет, значит не любишь. Все просто. И отношения мне такие не нужны.

— Что я не великомученица? — хмыкнула я.

— Ты меня все еще любишь? — строго спросила я его, стараясь не выдавать смущения.

— Естественно! Иначе бы я этого не говорил, — строго, хмуро и недовольно выпалил Витя. — Мне не двадцать. Я не треплюсь о таком всем подряд!

— А я, значит, треплюсь? — спросила я ироний и тут же ахнула. Потому что видела: он реально так все это время думал. Что для меня это, как в туалет сходить. Непрошенные слезы тут же встали в глазах колом, а безумное желание увеличить расстояние между заставило оттолкнуть мужчину и отойти на шаг назад. — Супер, Вить. Просто во! — я показала ему класс и тот взорвался:

— А-то нет, Аль. Давай ты только врать не будешь, хорошо? Если бы ты не провоцировала того же Артема, он бы не пошел на подобное. Он же неуверенный в себе слабак. Такие без команды с места не встанут. Небось ему тоже пела про любовь до гроба.

Замерев, перестала дышать. Промотала в голове услышанное: не показалось. Подхватив со стола телефон, я показала ему средний палец и быстро побежала вверх по лестнице. Для начала нужно было принять контрастный душ, чтобы переосмыслить все сказанное Витей, а потом все остальное.

Мужчина догнал меня на лестнице, потянув на себя, но я оттолкнула его в сторону и ускорилась до бега. Только вот стоило ладони коснуться ручки двери, как я сама же оказалась к ней прижата громоздким телом.

— Ну, прости, малыш, — жалобно прошептал он мне на ухо, крепко обнимая. — Прости, ладно? Я не хотел тебя обидеть, зай… Котеночек мой сладкий… Ты у меня самая лучшая!

— Я так не думаю! — прорычал Витя, сжав зубы до хруста.

—…То это ты дурак, Вить. А не я. И, вот тебе урок на всю оставшуюся жизнь: подобного ты от меня больше никогда не услышишь. — натянув непроницаемую гримасу, деланно равнодушно хмыкнула. — Я тебя больше не люблю. А то, не дай бог, ваше королевское величество на что-то спровоцирую.

— Нельзя разлюбить кого-то за три минуты, — посмотрев на часы, констатировал этот умник. Я лишь пожала плечами. Дескать, возможно. — И вообще, Аль: не выдумывай. Ну, ляпнул не подумав. Что с того? Давай еще, млин, разойдемся из-за этого!

— Может и разойдёмся, — буркнула я. Потому что обида и злость во мне просто закипала!

— Ага, счас! — Витя только обнял меня крепче. Так сильно, что дышать стало совсем невозможно. Подбородок его устроился на моем темечке, когда он запричитал: — Мурзика как делить будем? Он-то на моей половине кровати постоянно спит. Не на твоей.

— Зато я его кормлю! — возмутила я, начиная медленно таять.

— А я ногти подстригаю и вычесываю, — покачал головой тот, — Предлагаю, совместную опеку.

— Это как? — удивившись, я подняла на мужчину взгляд. — Неделю у тебя, неделю у меня?

— Нет, — уверенно покачал головой Витя, затем резко поднял меня одной рукой под ягодицы, а другой распахнул дверь спальни. — Это когда ты продолжаешь спать на соседней половине кровати и все, как раньше.

— Ах! — мужчина кинул меня на постель, совсем как варвар-завоеватель нависая сверху. Такой красивый и любимый, что все вокруг стало не важно. — Не знаю, не знаю…

— Зато я знаю! — рыкнул он, стягивая с меня шорты, и когда они оказались на уровне колен, вдруг замер и посмотрел на меня снова. — Прости, Аль. Мне правда сложно во все это поверить. Что ты можешь меня любить… И я все время ищу причины убедить себя в обратном.

— Насчет признаний я не пошутила. Будет тебе наука, Витюш! — закивала я и тот отмахнулся, возвращаясь к своему любимому делу: задеванию меня.

— Ага, конечно… Посмотрим, котеночек! Посмотрим, булочка моя…

— Вить, там твоя Алинка телефон не берет! Я уже к вам подъезжаю за тортиком. Все готово? — послышался нервный знакомый голос из трубки. Собственно, я еще по подписи все поняла. Именно поэтому и посмела взять.

— Готово, готово! В лучшем виде, — пообещала я тому, потянувшись к своему телефону. Сел, зараза! Быстро вскочила на ноги и полетела вниз в чем мать родила, потому что цветок-то так и остался неприкаянно лежать около тортика. — Вы потом расскажите, как вам, Дмитрий Петрович? Я очень старалась. Всю душу вложила!

— Не сомневаюсь, — все так же на взводе выдохнул тот. — Расскажу, Аль. Куда же деваться-то уже! Назад пути нет…