Отец моей подруги

И тут я поняла, что эта точка преткновения словно кол между нами. Непреодолимая стена. Секс, страсть, любовь – это все хорошо. Но смысл жизни дает именно семья, где есть дети и любящий муж. По крайней мере, именно так я себе представляла наше с Витей будущее. Иначе зачем выходить замуж? Что поменяет штамп в паспорте?

— Короче говоря, — вернул меня в реальность немного дрожащий голос Вити. Я перевела на него расфокусированный взгляд. Витя судорожно растирал ладонями лицо, будто пытался проснуться. — Это все пустой треп. Мы ничего не знаем. Уже шесть утра, я сейчас быстро душ холодный приму… Иначе вести машину просто не смогу. А потом позвоню доктору, своему хорошему другу. Он мне должен. Пусть пораньше в клинику приедет, тебя осмотрит и, в случае чего, будем решать проблему на месте.

Но, увы, я знала, как. Одно слово «аборт» вызывало во мне рвотный спазм и страх. Я знала, что если Витя серьезно настроен против ребенка, то никто не сможет спасти меня от опрометчивого решения. Тем более, если доктор – друг. И должник. Кто вообще сможет сказать «нет» депутату?

Именно поэтому к доктору стоило обраться одной. Без Вити. Резко вскочив с кровати, я вызвала такси через приложение и оставила точку остановки через два дома. Никогда в жизни я еще не одевалась так быстро, словно опытный пожарный - пока горит спичка. А Витя, будто специально, никак не выходил с душа.

— Я прогуляться, — помахала я охране на посту и те все же дверь мне открыли. Не могли не открыть, потому как удержание на территории не законно. Но вот Витю набрали. А когда они ему дозвонятся – я уже буду далеко.

Теперь у меня были деньги. Достаточно накопленных не только для посещения доктора, но и для самостоятельной жизни в случае чего. Кроме того, было даже где жить. Еще во время нашего первого с Витей расставания я сделала запрос на комнату в общежитии и ответила мне на него только пару недель назад. Не гласно она оставалась за мной закреплена и именно там можно было обосноваться первое время.

***

Нет, она правда издевается. Знает ведь, несовершеннолетнюю бы не пустили без родных. Знает, что документы в регистратуре частной больницы я предъявила перед приемом. И все равно, гадина, на нервы действует!

— Есть, — сквозь зубы отчеканила я деланно вежливо, сжимая пальцами одноразовую пеленку. Та монотонно кивнула, будто другого ответа и не ждала. Естественно, блин!

— Ну, — безумно томно протянула она, — Тогда поздравляю. Беременна. Десять недель. — она резко повернула ко мне экран компьютера, показывая маленький комочек, от которого моментально защемило сердце. — Фото брать будете? ПЛАТИТЬ ЗА НЕГО ОТДЕЛЬНО!

Отмахнувшись от мерзкого тона старухи, я стерла слезы счастья и активно закивала. Мимо воли на губах появилась счастливая улыбка, тело затряслось.

— Буду… Конечно буду…

****

Зайдя в ближайшую на пути кофейню, я устроилась у окна и только тогда достала сотовый. Он оказался отключен, хоть и полностью заряжен. Чертова безумно дорогая техника с откусанным яблоком в который раз подводила и отказывалась переносить столичные морозы.

Стоило мне включить его, как на экране замигал входящий вызов. Не от Вити, как стоило ожидать. А от ректора вуза. И звонил он мне первый раз за всю историю моей учебы ЛИЧНО.

— Добрый день, Алина! — строго и нервно заговорил он, возвращая в реальность. — Ты не забыла, что являешься студенткой нашего вуза, а? Если прогул пар я еще готов простить, то как быть с работой? Мне уже преподаватели все нервы вытрепали: где диспетчер, где диспетчер!

— Простите, у меня просто обстоятельства… — начала было я, хмурясь. Потому что и вправду на эмоциях обо всем на свете забыла.

— Ха! Обстоятельно у нее?! — хмыкнул тот. — Чтобы была у меня в кабинете не позднее чем через час. Будем разбираться.

Кабинет ректора был огромным и просторным. Нельзя было осмотреть его невооружённым взглядом. Пришлось оглядеться по сторонам. И только когда у дивана я увидела знакомую фигуру – стало не по себе. Самое удивительно – никого, кроме этой самой знакомой фигуры в кабинете не наблюдалось.

Развернувшись на пятках, я рванула к двери обратно. Подергала ее, а так оказалась закрыта.

— Иди сюда, Аль, — неожиданно мягко позвал Витя. Я вздрогнула от его голоса, уткнувшись головой в дверь и не желая подходить.

— Что ты сделал с ректором, что он тебе свое святилище выделил? — выдала глухо с напускным оптимизмом.

— Все лишь стал спонсором, как он меня и уговаривал. — отмахнулся Витя, а затем обречённо вздохнул, поднимаясь с места. И даже подошел сам, не обломился. Когда я ощутила его ладонь на своем плече, то резко обернулась.

— Я не буду делать аборт, — словно заученный стих отчеканила. — Не может быть и речи. Если тебя что-то не устраивает – это твои проблемы.

Витя сцепил зубы и сжал кулаки, странно вздрогнув от слова «аборт».