Отец монстров

Вошел Яков Афанасьевич с подносом, на котором стояли чашки, печенье в вазочке, поставил поднос на стол.

— Ну, за русалок, — поднял свою чашку и, внимательно глядя ему в глаза, поднес к чашке Андрея. — Они чокнулись. — Чай негорячий, — почему-то сказал русалковед, хохотнув.

Андрей сделал глоток и поставил чашку на поднос.

— Я не очень понимаю, какой вам интерес в том, будут люди знать, что в Неве водятся русалки или нет, — сказал Андрей, беря печенье.

— Тише! — вдруг рявкнул Яков Афанасьевич. — Вы слышали что-нибудь?! — последнюю фразу он проговорил шепотом.

— Нет, ничего, — Андрей прислушался.

— Я тоже ничего, — сказал русалковед, улыбнувшись виновато, — у меня иногда такое бывает: слышу то, чего другие не слышат. Ты, Андрей, пей чай, не стесняйся.

— Да я и не стесняюсь.

— Что это, звонок? — Яков Афанасьевич настороженно посмотрел на Андрея. — Ты никому не говорил?.. Ах, да… Сейчас посмотрю.

Он вышел, плотно притворив за собой дверь.

— Странный он какой-то, шизовый, — проговорил Андрей негромко, оглядываясь вокруг, комната русалковеда ему совсем не нравилась. — Зря я притащился.

В прихожей вдруг раздался негромкий, как бы придушенный вскрик, и женский голос явственно проговорил:

— Ты опять этим занимаешься! Ты же обещал.

Кто-то тихонько, стараясь говорить шепотом, чтобы его не услышали, ответил что-то, что именно — Андрей не разобрал, вслед за чем дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел Яков Афанасьевич.

— Чаепитие отменяется, — сообщил он от порога. — Я прошу извинить, Андрей, явилась моя племянница. Такая стерва, — понизив голос, доверительно сообщил он.

В руках он держал куртку Андрея. В комнату вошла девушка. С виду ей было около тридцати лет, кожа у нее была очень белая, несмотря на то что она явилась с мороза: накрашенные ярко-красные губы придавали лицу странное выражение: рыжие, прилизанные на голове волосы внизу расходились волнами кудрей, и создавалось впечатление, что она только что вышла из воды и волосы ее не успели просохнуть: взгляд голубых глаз был въедливый и какой-то уж слишком прямой — так смотрят дети или животные.

— Здравствуйте, — сказала она с легкой картавинкой в голосе. — Ты меня, дядя, разве не познакомишь? — она метнула заинтересованно-кокетливый, но какой-то жутковатый взгляд в сторону Андрея, так должны были смотреть вампиры, и улыбнулась.

— Да. Это вот Андрей, мой новый знакомый, — Яков Афанасьевич снова, запрокинув голову, хохотнул.

— А меня зовут Юля.

— Юля, племянница моя, — пояснил Яков Афанасьевич, — она танцовщица, а еще стихи пишет.

— Очень интересно, — сказал Андрей.

— Приходите завтра, у нас перформенс в галерее «Борей» на Литейном. Знаете, где это? В шесть часов. Ансамбль утопленниц. Я там главная.

— Утопленниц? — переспросил Андрей, и тут же пришло в голову, что это и есть перед ним утопленница, самая настоящая утопленница, или она изо всех сил старалась на нее походить. — Не очень-то веселый ансамбль?.. — взглянул на стоявшего тут же Якова Афанасьевича. — А впрочем, понятно почему утопленниц.

Но эти слова Юле явно не понравились. Хотя по ее абсолютно лишенному эмоций лицу понять это было трудно, Андрей и не понял, скорее догадался.

— Это здесь ни при чем.

— Вы на автобус опоздаете, — напомнил Яков Афанасьевич, хотя Андрею и не нужно было ни на какой автобус.

Яков Афанасьевич бесцеремонно подталкивал его к двери. Так что Андрей даже не смог попрощаться с девушкой.

Русалковед выпроводил его на лестницу и, проговорив что-то нечленораздельное, закрыл дверь.

Глава 11 Тень третьего лишнего

ДЕГЕНЕРАТ — человек с признаками физического или психического вырождения (выродок).

— Привет, это я. — Он давно ждал ее звонка, думал о ней. — Может быть, это прозвучит нахально, но, кажется, я хочу к тебе в гости… Ну что ты молчишь?..

— Я не молчу, я думаю.

— Ты думаешь, хочешь ли ты, чтобы я приехала?.. Я соскучилась по тебе… Ты бы знал, как я соскучилась по тебе.

— Я тоже.

— Так, значит, приехать?

— А ты не повезешь меня ночью на кладбище откапывать покойника?

— Ну ладно, Андрей, не обижайся, я хочу серьезно поговорить с тобой.

— Так ты за этим приедешь? — на том конце провода Кристина вздохнула так выразительно, что Андрей понял, что не только за этим. — Записывай адрес.

Положив трубку, он заметался по квартире, скрывая бардак холостяцкого жилья, помыл посуду и даже успел сбегать в магазин за бутылкой вина и тремя желтыми розами. Кроме этого, он принес два полиэтиленовых пакета, в которых оказались: банка маслин, сардины, копченый палтус, сыр «бри» с плесенью и еще много всякой всячины — того, что в обыденной жизни он не употреблял, а только покупал для приятного ужина с соблазнительной женщиной, на какой он рассчитывал и сегодня.

Кристина приехала, опоздав на час, наверное, снова избавлялась от слежки. Андрей помог ей раздеться. На девушке было серое трикотажное платье, подчеркивающее ее чертовски завлекательную фигуру, и черные колготки.