Отец на стажировке

Но у нее хотя бы осталась Морна. Дети оборотниц всегда рождались оборотнями, даже если отцом был представитель другой расы. Разве что окрас шерсти мог слегка отличаться.

Отец говорил ей, что безродный Гроул искал ее на землях клана, и она даже иногда задумывалась, что было бы, если бы она не уехала напрямую в Весницу, а отправилась зализывать рану в родной клан в горы. Что бы ей сказал Гейб? И смогла бы она его простить?

Но потом она вспоминала, как больно он ей сделал, когда вышвырнул, словно бесполезную вещь, как был эгоистичен, и всякие сентиментальные размышления прекращались.

– Ключи от конспиративной квартиры у Мака. Он привезёт мои вещи, а потом может поехать к тебе домой, – волк, едва не сияющий от облегчения, двигался рядом с Вилдой к ее кабинету и на ходу отдавал распоряжения. Волчонка он держал на плече. – Ночевать будем все на новом месте.

– Я соберу вещи и без вашей помощи, – отрезала Вилда. – О себе позаботьтесь.

– Тсс, потише, Вилли, – хмыкнул оборотень. – Необязательно вести себя как стерва. Ты же можешь быть славной девочкой, я знаю.

– Вот что, Гроул, – волчица остановилась и жестко взглянула ему в глаза. – Мы работаем в одной конторе и некоторое время вынуждены жить в одном доме. Но, повторяю еще раз, оставь свои намеки на наше прошлое при себе. Мы будем жить рядом, но не вместе. Запомни это, иначе я не постесняюсь напомнить. Ты понял? Повтори.

Гейб легкомысленно пожал плечами.

– Рядом, но не вместе, помнить об этом, пока мы живём вместе. То есть рядом.

Вилда рыкнула и пошла быстрее. Гроул в каких-то моментах был очень взрослым, а в каких-то – будто и не повзрослел. Прошло десять лет, и ничего не изменилось.

– Скоро увидимся, чтобы покормить этого бандита! – крикнул он ей вслед. – И спасибо, что согласилась, Вилли!

* * *

Прежде чем уехать, Гроулу нужно было сдать текущие дела, так что освободился он только к ночи. Мелкий, к счастью, не обернувшийся младенцем, сначала спал, потом проснулся, выбрался из корзинки и бегал по кабинету, заинтересованно принюхиваясь. Периодически он издавал голодный плач, и Гейб трусцой относил его в кабинет Вилды и потом так же быстро уносился обратно.

Вилда к вечеру тоже устала, и в очередной приход Гейба обернулась волчицей, чтобы покормить сразу двоих детей. Она лежала на полу, вылизывая одного и другого, дети урчали, чмокали и перебирали лапками, и картина была до того идиллической, что Гроул засмотрелся и очнулся только тогда, когда Вилда оскалилась и рявкнула на него.

К нему она явно не испытывала того же умиления, какое сразу проявила к мелкому.

В остальное время Гейб был так занят, что почти не обращал на щенка внимания. Оказалось, что зря. Бывший бандит наделал по всему полу не только лужиц, но и кучку, в которую Гроул благополучно наступил.

– Какого линялого хвоста ты не можешь потерпеть? – брезгливо тряся сапогом, зарычал он. Мелкий испуганно попятился, прижав ушки, и заскулил. Волка где-то глубоко кольнула совесть. Он не любил, когда дети боятся.

– Ну, не скули. – Гейб подхватил волчонка на руки. – Я тебя не обижу. Правда. У меня просто голос громкий. И для меня все это в новинку.

Щенок вякнул и лизнул его в губы. Волк с силой отер губы рукавом.

– Ты, конечно, милый, малец, – объяснил он. – Но я пока не готов целоваться с бандитскими воротилами.

Щенок понимающе тявкнул и снова его лизнул. Гейб со вздохом отпустил его, нашел тряпку и принялся оттирать пол.

К тому времени, как капитан закончил с делами и уборкой, давно стемнело. Малыш выспался и проголодался, о чём оповестил громким рёвом. Гроул, прошлой ночью не спавший и двух часов, день проведший на ногах только с парой бутербродов в зубах и умирающий от желания эти ноги вытянуть (или протянуть уже, всё равно такая жизнь не мила), громко застонал.

– Опять! – он взял ребёнка на руки. – Хотя я сам завыть готов, так что понимаю тебя, Хвостик. Потерпи, сейчас тебя покормят. Твоя мамочка ещё не ушла, наверное.

– Мамочка? – в дверях, недовольно подняв брови, стояла уставшая Вилда. Морна, снова обернувшаяся толстым пушистым и серым щенком, прыгала у ее ног.

– Я вживаюсь в легенду, – объяснил Гейб, с готовностью протягивая ей мальчишку. Та взяла, прошла к его столу и села, удобно отодвинув стул. Её дочка недовольно тявкнула и подпрыгнула, пытаясь укусить в который раз отбирающего мать чужого волчонка.

– Морна, милая, успокойся, – мать погладила её по холке, по острой мордочке. – Малыш просто голоден. Я твоя мама. А молока хватит вам обоим.

Конфликт не успел разгореться, поскольку в кабинет ворвался весёлый Мак с огромной корзиной, от которой пахло жареным и пареным.

– Я решил не дать вам умереть с голоду, – начал он, выкладывая снедь на свой стол. – Дома еда тоже есть, – глядя, как Гейб набрасывается на добычу, с опаской сообщил он другу. – А кто это у нас? – наклоняясь к Морне. – Какая красавица! Можно тебя погладить, малышка?

Маленькая оборотница тявкнула и начала подскакивать, как мячик. Судя по всему, скакать она так могла до ночи.