Отец (не) моей дочери

– Тери, милая, – Ничка сжимает мою ладонь, заставляя поднять взгляд. – Отпусти сейчас все мысли. Ты потом подумаешь о Самойлове. Сейчас твое время и твой шанс устроить будущую жизнь с максимальным комфортом. Подумай о Дарине… Она будет приходить к тебе в гости, называть тебя мамой, даже если Лев женится и заведет детей. Ты ее мама… Представь, где она будет спать, приезжая к тебе в гости? Да и ты, Тери… Ты же прирожденный кулинар. Давай помечтаем о новой красивой кухне, большой плите и…

– Спасибо тебе, родная, – сглатывая слезы, отвечаю я. – Не стоит он моих слез и мыслей моих тоже. Я ведь так об этом моменте мечтала, а сейчас… Все словно отошло на второй план. В мыслях его сообщение и предстоящий разговор.

– Давай, куколка, бери себя в руки и пошли смотреть макеты. Выберем большую светлую квартиру с видом на парк и пруд. Будешь печь шоколадные печенья и пить кофе, сидя на балконе, заросшим цветами, – смеется Ника.

Сбрасываю с тебя самойловское наваждение и выбираю квартиру. Выслушиваю предложения менеджера и получаю одобрение Нички.

– Поздравляю, Этери Валентиновна! – улыбается красотка менеджер. – Скоро вы станете обладательницей весьма компактной и уютной квартиры. Дом сдается через полтора месяца, но к ремонту можно приступить уже сейчас – все коммуникации подведены.

– Спасибо. Деньги поступят на ваш счет уже завтра, – деловито отвечаю я. – Я могу получить ключи? Хотела бы съездить на объект.

– Конечно. Завтра получите… После поступления оплаты, – кокетливо добавляет девушка.

Ничка щебечет поздравления, а я торопливо иду по коридору к выходу. Они все-таки вернулись – дурацкие мысли о Льве… Остервенело мотаю вокруг шеи шарф и сажусь в машину. Еще и пакеты с нарядами, будь они неладны… Самойлов наверняка решит, что я обновляла гардероб для него.

– Этери, держи себя в руках, не кисни, – произносит Ника, выруливая с парковки. – Набрось на лицо скучающий и равнодушный вид. Самойлова проймет, как пить дать! Ты теперь не халам балам, Тери! Ты обладательница новенький двушки – пусть маленькой, но у твоей дочери будет отдельная комната.

– У меня еще и договор об ипотеке в придачу. Ты, вероятно, забыла? – закатываю глаза. – Теперь мне точно потребуется больше работать, чтобы исправно платить.

Ничка щебечет о всяком разном, а я смотрю на заснеженные улицы и мерцающие гирлянды, что оплетают деревья… Душу вдруг наполняет внезапное тепло. Оно распускается внутри как робкий побег, заставляя кровь быстрее бежать по венам. У меня ведь нет объективных причин быть несчастной – я молодая и в меру красивая, здоровая и благополучная. А теперь еще и с квартирой…

– Все, Тери. Забирай пакеты и шуруй к грозному Льву, – вздыхает Ника, подъезжая к воротам.

– Пока, – выдавливаю хрипло. – Я напишу или позвоню.

У меня есть ключ от домофона, но я не решаюсь войти – звоню, тотчас увидев лицо Самойлова на экране. Захожу сначала в свой домик, чтобы оставить пакеты, а потом иду к нему. Отворяю дверь, чуть не столкнувшись со Львом носом.

– Привет, хорошо погуляла? – улыбается он. Искренне, по-доброму… Так, что вокруг его глаз разбегаются лучиками морщинки.

– Я не гуляла, Лев. Занималась делами, – устало вздыхаю, вспоминая о «скучающем и равнодушном» виде. – Ты хотел поговорить? Где Дариночка?

– В моем кабинете. Я разрешил ей порисовать на столе. Поговорим, и я ее позову.

– Лев, я знаю, о чем ты хочешь сказать, – начинаю, споласкивая руки в раковине. Сажусь за стол, встречая его взволнованный взгляд. – Тина уже сообщила радостную новость в посте. Я ценю уважение, с каким ты относишься ко мне. И мне приятно, что в таком щепетильном вопросе ты советуешься со мной. Я не против, если вы поженитесь, Лев. И я вижу ее старания понравится твоей дочери. Уверена, со временем у нее все получится. Даринка же когда-то вырастет и…

– Тери, о чем ты вообще говоришь?! Какой пост? И какая к черту свадьба? Где ты вообще… – хмурится Лев.

Давно я не видела его таким грозным… Пожалуй, в день, когда он пришел забирать Дарину, он выглядел так же.

– Я не специально… Просто я подписалась на странички тех людей, кто имеет отношение к моей дочери. Не думай, что я слежу за ней, я просто… – охрипшим голосом оправдываюсь я.

– Покажи телефон, – сухо произносит Лев.

Разворачиваю экран, наблюдая, как багровеет лицо Самойлова. Он едва ли не превращает несчастный смартфон в кучку металла. Сжимает его, а потом возвращает мне. Сует в руки, как гадкую липкую змею.

– Тери, я никогда не стал бы советоваться ни с кем в вопросах собственной женитьбы, но… Мне приятно, что ты обо мне думаешь лучше, чем я есть. Я позвал тебя, чтобы попросить… Органы опеки обеспокоены твоей реакцией на решение суда. Они не торопятся подписывать документы, пока мы с тобой не примиримся. Боятся апелляции или привлечения к проблеме СМИ. И новых программ с твоим участием боятся…

– Что мне нужно сделать?