Отец (не) моей дочери

– Ладно, Лев, – Тери вытирает руки кухонным полотенцем. – Пойду-ка я на второй этаж, посмотрю, что делает Дарина. Что-то она притихла.

– Кстати, да, – соглашаюсь, споласкивая чашку в раковине. – Идем вместе, помогу тебе достать пылесос.

Тери вспархивает по лестнице, заслышав шум в моей спальне. Хмурится и уверенно идет на шорохи.

– Доченька, Дарина, ты что там делаешь? Здесь папины вещи и…

Тери замолкает и как будто врастает в пол. Глубоко вздыхает и перемещает взгляд с дочери на меня.

– Мамоська, а папа играет шариками?

Внутри холодеет от стыда и беспомощности… Дарина протягивает мне в руки разорванные упаковки от презервативов. Боже мой, где она их нашла? Я не спал с Тиной, а о существовании резинового изделия номер два напрочь позабыл… Хотя, вру… Конечно, я помнил, как покупал их и прятал в тумбочку. Но вчера мне точно было не до них! Моя спина до сих пор ноет от ночи, проведенной на диване в гостиной.

– Доченька, давай их сюда, это кака, – забираю из рук дочери «шарики». – Затвра я куплю тебе розовые и… голубые. А эти страшные и гадкие.

Перевожу взгляд на побледневшую Тери – она смотрит на смятую постель, на которой спала в одиночестве Тина: под подушкой красуется раскрытая упаковка…

– Лев, я не лезу в твою личную жизнь, но будь любезен – побереги психику дочери от всей этой… От этого… Черт.

Глава 33

Этери.

Кажется, меня сейчас стошнит… Я едва держу себя в руках, наблюдая отвратительную картину. Странно, ведь я считала Льва организованным и опрятным человеком. Как он мог не убрать за собой? Подвергнуть мою дочь совсем ненужному для ее психики испытанию? Гнев и возмущение теснят грудь, а взгляд то и дело перемещается на смятую постель. Он всю ночь ее любил… Целовал, ласкал, дарил наслаждение… Оттого он сейчас такой добродушный и довольный. Чаю, вон, выпить позвал… Варенье предлагал и смотрел пронзительно и, как мне казалось, искренне…

Дура ты, Тери, напридумывали себе всякую чушь. Ты кухонная фея, вот ты кто… Производительница супа и кексов, уборщица его дома. Никто… Если бы Лев хотел, давно бы сделал шаг навстречу. Позвал бы меня в кино или кафе, да и просто в парк погулять. Но он ничего не делает. Смотрит так, словно я представляю для него ценность и… И больше ничего. Будто решение быть со мной приносит ему муку. А, может, ему и голову такие мысли не приходят?

Приходят, я чувствую, что права… Уж слишком я наблюдательный и чуткий человек, этого у меня не отнять. Он рассматривает меня, задерживает руки на моей коже чуть дольше, чем этого требуют приличия, украдкой наклоняется, вдыхая аромат моих волос. Тогда его ноздри раздуваются, а зрачки расширяются… Ему приятно быть со мной в одной комнате, я не доставляю ему неудобств. И он замечает мелкие детали моего гардероба – похоже, махровые розовые носки стали его фетишем. Тогда, почему? Почему все еще она, а не я?

– Тери, прости, пожалуйста, честное слово, я не хотел подвергать Дариночку испытанию. Я был уверен, что Тина все убрала, я…

– Лев, она ничего не поняла, я уверена в этом. Слишком мала, но… – выдавливаю хрипло, косясь на злосчастную кровать. – Я тебя не осуждаю.

– Хорошо, – выдыхает он. – Заберешь Дарину к себе? Я хотел поработать над документами. Представляешь, мама убедила меня поучаствовать в тендере. Я ведь не только стоматолог, но и ученый.

Вижу, как Лев старается перевести тему и охотно подыгрываю ему. Пытаюсь прогнать проклятое видение, повисшее перед глазами – двух обнаженных влюбленных, сплетающихся друг с другом, как лоза… Мне бы книги писать, наверное. Уж слишком у меня яркое воображение.

– Я не знала, что ты занимаешься наукой. Наверное, это очень интересно? Расскажешь как-нибудь, над чем работаешь?

– Тери, я хотел пригласить тебя на банкет, организованный тендерным комитетом. Если ты, конечно, не против, – поджимая губы, неожиданно произносит Лев.

– А Тина не будет против? Боюсь, твоя идея…

– Это нужно мне. Скандал с усыновлением Дарины и судебными разборками просочился везде. Я хочу предстать перед членами комиссии, как благонадежный человек.

– Понимаю. Мне нужно будет показать всем, что мы неплохо ладим, так?

– Что-то типа того.

– Хорошо. Когда будет банкет?

– В субботу. А завтра нам еще в опеку идти. Тери, что мне сделать для тебя? Я искренне желаю тебя отблагодарить, – выпаливает Лев.

«Люби меня… Целуй и смотри, как смотришь сейчас. Мне ничего не нужно… Раньше все имело смысл, а сейчас куда-то испарилось, стало незначимым. Вещи, деньги, ценности, должности – все рассыпалось прахом, когда появился ты… Для меня важен ты… Все оживает возле тебя и умирает без тебя… Не понимаю, почему ты стал мне так дорог? Несносный, самовлюбленный пижон и франт…»

– Я подумаю, Лев. У меня есть маленькая мечта, – растягиваю губы в улыбке, видя его ответную улыбку.

– Расскажешь? Я помогу, Тери. С большим удовольствием. Может, еще чаю? И Дарину заодно покормим?

– Голова разболелась. Я же пришла убраться, но…