Отец Пепла

Внутри вагона было светло и тепло, ароматы вкусной пищи и выпивки наполняли атмосферу чувством уюта под стук железных колёс. Но вот, разом будто стало холоднее, и тени обрели густоту везде. Два гнома хранили молчание, слушая голос ветра снаружи, пока, наконец, рунный мастер не мотнул головой. Его колпак съехал на оттопыренные уши, пришлось поправлять.

— Горный Государь, да будет славно имя его в веках, создал совет мудрецов, которые пытались решить проблему. Нами руководил канцлер Ги, но это несильно помогло…

— Ги? Это про него говорят, будто он бессмертный?

— Про него, разумеется, но ты не бессмертный, так что не перебивай меня больше! Я тоже был возле дыр, поучаствовал в нескольких экспедициях, выяснял, как биться с новыми чудовищами.

— И что же, мудрецы придумали оружие лучше огня и кислоты?

— Нет, — коротко ответил старик, — не придумали. Твари не боятся ни стали, ни пороха, ни силы рун, никакие металлы и кристаллы их не заботят. Огонь помогает, но кислота всё же, лучше. Мы даже использовали наёмных магиков из числа дылд, однако, эти оказались очень ограниченно полезны.

— Ограниченно полезны?

— Они… как бы… они теряли рассудок, Оредин.

— С магиками такое случается.

— Да, — Озрик стянул с носа очки, протёр кристаллические линзы краем рукава, — но не в расцвете лет, и не так стремительно. Чем ближе экспедиции подбирались к дырам, тем хуже делалось нашим магикам, они докладывали о ночных кошмарах и постоянном чувстве тревоги. Видимо, оттого, что их умы были намного более открыты миру нематериального, чем наши.

— Защити Мать-Гора, — тихо пробормотал наследник. — И что же?

— Что? Ты о дырах или о магиках?

— О дырах, но теперь мне и о магиках интересно.

— Любопытство крота сгубило. Магиков мы удалили, после того как один из них впал в буйство, а другие чуть не погибли, пока усмиряли его. Стало понятно, что рядом с дырами они опаснее для нас, чем для чудовищ. Этих, кстати, мы положили без счёта, а дыры закрывали сплавом серебра и ртути, массу ресурсов извели. Скорее всего, бесполезно, новые будут открываться и впредь.

— Скорее всего.

На лице Озрика все морщины разом углубились, глаза погасли в провалившихся глазницах. Наследник отставил кружку, покрутил меж пальцев золотую вилку, с лязгом отбросил и её.

— Скажи только, это связано с колоссальной стройкой, что отец ведёт в толще камня вокруг Охсфольдгарна?

Старец молчал, но Оредина это не удовлетворяло.

— Год за годом неимоверные суммы растворяются в этой стройке, инженеры и рабочие крошат пласты-ровесники мира, возводят механизмы, и, я слышал, не только здесь, но и во всех великих городах. Даже в столице.

— Не лезь в это, мальчик. Что запрещено знать, того знать не следует.

— Мы к чему-то готовимся? Что-то большое грядёт?

— Уймись! — грозно воскликнул Озрик. — Я клялся на Укладе, что не стану распускать язык! Уж не об этом! Хочешь сделать из меня клятвопреступника⁈

Некоторое время слышался только треск поленьев, звон люстры и грохот железных колёс. Да ещё Озрик перемалывал сухари твёрдыми как гранит дёснами; не задумываясь, водил длинными грязными ногтями по татуировкам на запястьях, отчего те начинали светиться. Наследник блуждал взглядом по чрезмерно роскошному, но, нельзя не признать, прекрасному интерьеру. Глаза остановились на подставке, куда слуги водрузили его доспех, включая шлем с личиной. Рядом был великолепный рунный семиконечный щит из каменного дерева, обитый металлом, покрытый синей эмалью, с родовым гербом в центре. Прекрасный щит, столько ударов принял за своего владельца, и сколько ещё примет.

— Чтоб Мать-Гора придавила вас, тихарей, всею своею тушей! — наконец воскликнул Оредин. — Ладно, всё! Твоя работа в этой ложе мудрецов закончена, и теперь ты здесь. Зачем? Прости, старый друг, но я и сам умею водить войска!

— И драконов грамотно разделывать, наверное, тоже?

Ах да, дракон, которого нет, и которого жаждет Необъятный.

— Ты же не веришь в это?

— Я верю только в пользу грибов и приказы рекса.

— Озрик, осторожнее, у тебя верноподданство воспалилось.

— Шути, шути. Я не люблю твоего отца, он об этом знает, и ему плевать, что делает мою службу намного проще. Однако же я верный слуга, а у Необъятного нюх на золото лучше, чем у дрэллера.

— Хм, стало быть, дракон?

— Да, в молодости я был охотником, но потом решил, что это слишком беспокойная стезя. Я не рассказывал?

— О том, как бил змеев неба? Всего пару десятков тысяч раз. — Отошедший от раздражения Оредин потянулся к кружке и кувшину. — Но я не буду против послушать ещё, путь впереди длинный.

* * *

Рекс Сондрома расщедрился на церемонию встречи, — не каждый день выпадает честь принимать наследника одного из колен Туландаровых. Оредин хотел бы сразу выступить в поход, но законы гостеприимства обязывали нанести визит почтения.

Пиршество тянулось долго, Оредин жестоко страдал, думая о завтрашнем дне, и отправился спать, как только позволили приличия. В поезде он глаз не сомкнул.