Отец подруги и я

Он дает материал, а я рисую в тетради бессмысленные рисунки, делая вид, что записываю. Опустила голову вниз и даже не смотрю в его сторону. Студентки, которые флиртовали с ним в прошлый раз, тихо обсуждали, что это Ростислав Андреевич такой суровый сегодня? Он даже не пытался пресечь болтовню, продолжал как ни в чем не бывало вещать об основах страхования.

Слава богу, пара всего одна, на час двадцать. Я ни разу не подняла голову, хотя очень хотелось. После звонка Ростислав отпустил всех студентов и сказал:

– А Вас, Короткова, попрошу остаться.

Жду, когда все выйдут из аудитории, и подхожу к нему. Сверлит меня тревожным взглядом, но меня это мало трогает.

– Ксения, мне жаль, что так вышло.

– Бывает, – отвечаю отстраненно.

– Мне сейчас очень тяжело с Машей. Вчера нашел ее в другом городе, у тетки. Что она еще может выкинуть, одному богу известно. Пожалуйста, не злись на меня.

– Я не злюсь.

– Тогда почему ты даже ни разу не посмотрела на меня?

Молчу, собираясь с духом. Я должна это сделать.

– Ростислав Андреевич, благодарочка вам за щедрость, и вообще за то, что научили меня любви по-взрослому, – голос мой сбивается, прочищаю горло и продолжаю:

– Но Вы больше не ищите со мной со встреч. Все кончено.

Достаю из кармана карту «Теплобанка», которую он мне дал, и швыряю на стол. Я не потратила больше с нее ни рубля после одного единственного похода в ТЦ.

– Вот, возвращаю Ваше имущество. Всего доброго.

Разворачиваюсь и ухожу из аудитории, не обращая внимания на его грозные окрики немедленно остановиться. В коридоре он не сможет выяснять со мной отношения, значит надо скрыться там. На глазах появляются злые слезы, смахиваю их одним движением и бегу – не знаю куда. Просто несусь как угорелая по институту.

Добежала до умывальника и села на корточки. Слезы капают на пол, – да сколько их у меня?! Плачу уже который день, а они все не кончаются.

Я правильно поступила. У него не хватит мужества обрубить концы, а у меня хватило. Пошел он! Видеть его больше не желаю, и на страховое право не приду. Ничего он мне не сделает. Ну, поставит не зачет, подумаешь.

* * *

Вечером Каринка уговорила меня пойти с ней в «Гавану» – это клуб такой танцевальный. Надеваю короткое платье и густо крашу губы алой помадой. А что? Я теперь не обремененная отношениями девушка, и могу делать что хочу!

В клубе наседаем на коктейли. Во второй раз жизни пью «Пина Коладу». Экзотика со сливками. Мне нужно освободить голову от думок о Теплякове и Маше, поэтому я намерена напиться и забыться. Ни разу этого не делала, в смысле не напивалась.

Каришка цепляет каких-то парней, которые спонсируют нашу выпивку. Одного зовут Марат, второго Баграт – они братья, до жути похожие между собой. Оба черноволосые с орлиными носами и дорогими часами на волосатых запястьях. Хотя мне абсолютно безразлично, как выглядят эти ребята.

Один коктейль за другим, и иду танцевать. Соединяюсь с толпой и отдаюсь танцу. Музыка вливается в меня, потоком течет через вены. Тело легкое и невесомое. Голова немного кружится – но это пустяки. Главное больше нет горестных мыслей об одной семейке.

Марат смотрит на меня некоторое время, а затем оказывается поблизости. Хватает за талию и трется об меня телом. И снова мне безразлично. Даже не пытаюсь его оттолкнуть и осадить.

Музыка сменяется другой, и я перестаю чувствовать ритм, который поймала. Разочарованно иду к столику и махом опрокидываю какой-то зеленый коктейль.

– Он же с абсентом, Ксюх! – кричит мне Карина. – Тебя унесет щас на фиг.

– Да все нормально, – отвечаю и бухаюсь на диван.

Отдаленно слышу вибрацию. Звонит чей-то телефон. На всякий случай лезу в сумку, – ага, мой. Тепляков звонит. И чо ему надо? Сбрасываю вызов. Он звонит опять.

– Аллоу, – отвечаю, поняв, что бесполезно его отклонять.

– Ксения, я стою возле твоего дома. Выйди, нам нужно поговорить.

– Что? – переспрашиваю, так как музыка слишком громкая.

– Ты где находишься?

– А Вам какая разница? Где нахожусь, там весело, – хихикаю.

– Ты что, пьяна? – орет в трубку. Пришлось убрать телефон подальше от уха.

– До свиданья, Ростислав Андреевич, – говорю и отключаюсь.

– Ты где… – доносится из трубки, а затем становится тихо.

Перезванивает, но я отклоняю вызов и выключаю телефон. Не хватало еще, чтобы он испортил мне клевый вечер. Включают классную музычку, и я опять иду танцевать, плавно покачивая бедрами. Господи, как хорошо-то! Почему раньше не ходила по клубам и не пила коктейли? Это так… так замечательно!

Натанцевавшись вдоволь, иду на диван к столику и сажусь между Маратом и Багратом. Каринка сегодня не танцует, пускает дым из вайпа и смотрит по сторонам.

– Ксюх, все хорошо? – спрашивает у меня соседка.

– А-бал-ден-но! – протягиваю я.

Марат приобнимает меня за плечи и делает какой-то комплимент. Я дико смеюсь, хотя ничего смешного он не сказал. Просто мне чертовски хорошо сейчас.

Неожиданно перед нашим столиком материализуется какая-то огромная тень.

Фокусирую взгляд и вижу злого до безумия Теплякова. Мамочки, прямо таки Бармалей. Хихикаю от сравнения, пришедшего на ум, и приобнимаю Марата.