Отец смотрит на запад

Он горделиво распрямлял плечи и произносил тосты за женщин, потом как будто понимал, что Наины больше нет рядом, и угрюмо умолкал. Прислушивался, не заговорит ли с ним Маратик.

Столько лет Серикбай оплакивал сына, а сегодня, глядя на красивую невестку, вдруг вспомнил о дочери. Он пытался восстановить в памяти лицо Кати. Но мысленно видел ее только младенцем с личиком, похожим на запеченное яблочко, либо повзрослевшей, но без лица и с жирным пятном на школьной юбке. Катя оставалась бледной тенью.

Он ухватил бешбармачную лепешку и заметил на большом и указательном рыжие пятна, словно следы от йода, – побочка дешевых сигарет. Немного стыдно. Вытер руки и стал сгибать пальцы, подсчитывая, сколько лет дочери. Выходило так, что она уже тоже невеста – ровесница Айнагуль. Сердце его так заболело, что он схватился за грудь. Пронеслась мысль о завещании. Надо обязательно поехать к нотариусу в районный центр и переписать квартиру на дочь. Да и все, что он накопил за эти годы, тоже должно достаться ей. Серикбай, отваливая тяжелую челюсть и шумно дыша, встал и, пошатываясь, вышел на свежий воздух.

Как раз в это время к дому подъехал невиданный в этих краях полированный черный джип. Серикбай, уже немного протрезвевший, кивнул прибывшим. Он догадался, что мужчина за рулем – отец невесты. Рядом с ним сидела еще не старая красавица с глазами испуганной лани. Она кивнула Серикбаю в ответ и доброжелательно улыбнулась.

Тут же прибежала детвора и облепила машину. Черный глянец стал покрываться мутными отпечатками детских ладошек. Хозяин джипа вышел и грозно цыкнул, мелкие пацаны попятились. Он был одет буднично, в серые брюки и свитер с катышками. Обошел машину и помог выбраться жене. Женщина ухватилась тонкой рукой в браслетах за крепкую мужнину и выпрыгнула из машины девчонкой. Панбархатное платье, облегавшее ее стройное тело, красиво заструилось.

Серикбай смущенно потупился и услышал сзади шаркающие шаги. Обернулся и поймал взгляд Аманбеке. Ее темные блестящие глаза недобро щурились.

– Саля-а-ам але-е-ейкум! – протянула Аманбеке и скупо улыбнулась новым родственникам. – Это мой брат Серикбай.

– Приятно. Аманкул, – поздоровался отец Айнагуль и пожал руку Серикбая. – Моя жена Алия.

Аманбеке отметила сходство Алии и с красивой Балжанайкой, и с Айнагуль. Качнула головой и, взяв сватью под локоток, повела в дом. Почувствовала нежность ткани под пальцами и завистливо прикинула, что такую не достать в их поселке и даже районном центре, если только привезти на заказ.

Аманкул присел на лавку в коридоре и, небрежно расшнуровав кроссовки, стянул их, потирая ступни друг о друга, как муха. Алия аккуратно сняла лаковые туфельки и оставила их на самом видном месте.

«Как будто мне назло», – подумала Аманбеке.

Аманкул был высокого роста, и казалось, встань он на цыпочки – ударится головой о неровный потолок. Жена семенила за ним, всматриваясь в скудную обстановку и в лица незнакомых людей. Комната с дастарханом как будто ходила ходуном от всеобщего веселья.

– Здравствуйте, гости дорогие! – развязно воскликнула Марина. – А мы уж думали, вы не приедете.

Аманбеке стрельнула глазами, и Марина, поняв намек, умолкла. Тулин встал из-за дастархана и двинулся навстречу тестю вдоль стены. Быстро это делать не получалось из-за теснившихся гостей, которые так отсидели ноги, что теперь еле шевелились. Но Аманкул будто нарочно пошел в другую сторону и уселся между двумя стариками на место Серикбая. Алия устроилась рядом полубоком.

– Да нам и здесь хорошо. – Аманкул почтительно улыбнулся старикам.

Рстушка с Жанокой тут же подбежали к новым гостям со своим ритуалом. Жанока поставила перед Аманкулом таз и стала лить воду из чайника, тот умылся и вытер лицо полотенцем, которое тут же протянула ему Рстушка. Поерзав, Аманкул вытянул из заднего кармана джинсов смятые деньги и протянул каждой по тысячной купюре. Девчонки взвизгнули от радости и выбежали из комнаты, по дороге расплескивая мутную воду из алюминиевого тазика. Аманбеке ухмыльнулась и шепнула домбристу, чтобы тот спел для почетных гостей.

Пока за дастарханом слушали певца, она шуганула мальчишек от джипа и дала указания на летней кухне нести баранью голову для отца невесты. Айнагуль нигде не было, но Аманбеке показалось, что оно и к лучшему. Тем более родители и не спрашивали, где их чадо. Когда она вернулась в комнату, домбрист прятал в карман мятую пятитысячную купюру, а Марина не сводила восхищенных глаз с щедрого Аманкула. Аманбеке подумала, что разбазаривать деньги налево и направо неумно, но ей нравилось, какое впечатление это производит на ее подруг.