Отец сводной сестры

— Паша! Пожалуйста! Паша! Прекрати! Паша! – кричу, пищу, вырываясь из сильных рук. Одни меня трогают везде и всюду, другие крепко держат.

Я зажмуриваю глаза, задыхаясь в своем страхе и бессилие. Из-за слез я не вижу, что происходит вокруг. Мне хочется лишиться чувств. Чувство тошноты перекрывает дыхание. Пульс отдается висках. Руки холодеют. Боже, дай мне возможность сейчас умереть! Я не хочу быть в этом кошмаре! Не хочу!

— Что здесь происходит?

Я слышу знакомый голос с металлическими нотками. Он мне мерещится. Ведь, когда умирают, подсознание дает то, что облегчает боль. Это последняя мысль перед тем, как меня накрывает кромешная тьма.

25 глава

Сухость во рту заставляет меня прийти в себя, открыть глаза. Не сразу понимаю, где нахожусь. Явно не дома. Потолок слишком белый, рядом что-то пищит и запах странный. Больничный.

Поворачиваю голову и не дышу. Неподалеку на диванчике сидит Роман Андреевич с закрытыми глазами. Как он тут оказался? Что он делает рядом со мной?

— Очнулась, - резюмирует мужчина, не открывая глаза, сжимает пальцами переносицу. Я замечаю, что у него разбиты костяшки.

— Вы поранились? – говорить из-за сухости очень трудно, поэтому я сиплю.

— Что? – устремляет на меня непонимающий взгляд, потом переводит его на свою руку, усмехается. –Ерунда. Ты как? – поднимается с дивана, пересаживается на стул.

— Пить хочется.

— Сейчас, - берет с тумбочки графин с водой, наливает воду в стакан. Встает и помогает мне присесть, осторожно прижимает край стакана к губам. Делаю маленькие глотки. В теле невероятная слабость, в голове пустота, как и на душе. Меня вновь укладывают на подушку.

— Я в больнице?

— Я перестраховался. Ты очень долго не приходила в себя.

— Я думала, что умерла, - отворачиваюсь от Романа Андреевича, разглядываю темноту за окно. Судя по всему на дворе глубокая ночь. Мне совсем не хочется думать, что было несколько часов назад, но одна мысль не давала покоя. Осторожно из-под опущенных ресниц смотрю на молчаливого мужчину, который, в отличие от меня, смотрит без утайки.

— Как вы оказались в моей квартире? – не спрашиваю, что он увидел, что сделал, что вообще произошло после того, как я потеряла сознание. Не хочу.

— Если ты верующая, считай, что Бог привел. Если веришь в мистику, сила извне.

— Я серьезно.

— Я тоже, - ставит стакан на тумбочку. – Тебе повезло.

— Наверное, - шепотом отвечаю, вновь отвернув голову в сторону окна. Боль разочарования притуплена видимо успокоительными уколами, или чем меня тут пичкали. Пустота по-прежнему ничем не заполнена, память не спешит восстанавливать события вечера.

— Не знаю, какие у тебя чувства к этому парню, но я вызвал полицию. Всех троих забрали в отделение, от тебя ждут заявления.

— Я не буду ничего писать, - одними губами произношу свое решение, часто моргая, чтобы предательские слезы не скатились по щекам.

— Это глупо, Дина. Таких нужно наказывать, чтобы не было желания повторить.

— Я не буду ничего писать, - как заведенная повторяю, слышу тяжелый вздох. Вздрагиваю, когда Роман Андреевич берет мою ладонь и легонько ее сжимает.

— Дина, посмотри на меня, - требует мужчина, я подчиняюсь, трепетно встречаясь с ним глазами. – Твоей вины в произошедшем нет. Есть только три подонка, которых нужно наказать по закону. Ты не виновата, Дина.

— Я не понимаю... – голос срывается, слезы ручьем катятся по щекам. Я действительно не понимаю, за что Паша поступил так со мной. Не понимаю, что им двигало. Неужели он все это время играл моими чувствами? Это так жестоко!

— Мне сложно понять современную молодежь, - Роман Андреевич поглаживает большим пальцем мои костяшки, все еще удерживая в своей руке мою ладонь. – Если верить их показаниям, то все это ради ролика в интернете.

— Ролика? – сквозь пелену слез смотрю на строгое лицо мужчины, на его сжаты губы и нахмуренные брови. – Какого ролика? О чем вы сейчас?

— Более подробно уже разберутся юристы. В двух словах: парни участвуют в каком-то онлайн проекте, где им дают задания. Одно из заданий было – близость с девушкой втроем. Данный ролик должен был в интернете набрать какие-то бешеные просмотры. За это платят деньги. Вот и зарабатывают, бедные студенты, таким способом, - на скулах ходят желваки, в глазах заметна жесткость. Он не сочувствует и не собирается понимать мотивы поступков. Впрочем, у меня тоже нет желания понимать Пашу и его друзей. То, что они планировали со мной сделать, вызывает чувство гадливости и отвращения.

— Не забивай себе голову, Дина. От тебя требуется лишь написать заявление, дальше мои юристы разберутся без твоего участия.

Заявление. О произошедшем тогда узнают знакомые, коллеги, мои однокурсники, Полина, Регина и Лика. Это будет полный кошмар. Меня начнут обсуждать и критиковать. Могут даже выставить виноватой.

— Роман Андреевич, - сжимаю кулак, тем самым сжав его пальцы. Он внимательно меня слушает, не поморщившись. – Я не хочу, - хмурится еще сильнее, между бровями пролегает морщинка.

— Не глупи, Дина!