Отец. "Тайна" смерти И.В. Сталина и неизвестные документы об известных событиях

Поражает беспечное отношение Сталина к своему здоровью. Где та подозрительность, в которой его столько обвиняли? Если бы она присутствовала хотя бы в малой доле, то вряд ли произошло такое, согласитесь, странное заболевание. В очередной раз поражают сила воли, выдержка и...доверчивое отношение Сталина к людям. В данном случае к тем, кто по должности был обязан беречь его здоровье. Как он, человек, разбиравшийся во многих науках, не смог сделать предположение о возможности намеренного отравления? Или настолько плохо себя чувствовал? Тогда, наверное, было не до подозрений. Они, увидим, проявились позже, когда Сталин немного пришёл в себя от болезни. Во время кровавых ежечасных и ежесуточных {десять дней подряд!) посещений туалета вполне оправданным был бы вопрос не столько о профессиональной пригодности Виноградова и Бузникова, сколько об их уголовной ответственности за такую «болезнь».

После ознакомления с записями об этой, почти стодневной болезни, интересны научные выводы, сделанные лечащими врачами. Спустя четыре года их умозаключения прямо противоположны применённому ими же методу лечения. В 1951 году докладчики не могли даже предположить, что мы узнаем о том, как они «лечили» Сталина в 1947 году и сможем сравнить практику с теорией. По-моему, они просто проболтались. Для нас, сегодняшних. Судите сами.

Академик Виноградов 13 апреля 1951 г. председательствовал на заседании Московского терапевтического общества по теме «Актуальные вопросы клиники и лечения дизентерии». В прениях по докладу профессора С.И. Ратнера выступил и лечивший Сталина от «хронической дизентерии» в 1947 году, уже заслуженный врач РСФСР А.Н. Бузников: —Лечение сульфамидами часто проводится и больными, и врачами неправильно, что способствует лишь затушёвыванию клинической картины. Больной острой дизентерией нуждается, в первую очередь в хорошем уходе, правильном питании, общем режиме и симптоматическом лечении. При хронической дизентерии лечение должно быть комплексным, учитывающим воздействие на центральную нервную систему.

Виноградов подвёл итоги:

— Изменение этиологического фактора (этиология - наука о причинах болезней. И. Ч.) отразилось на клинике дизентерии. В каждом лечебном учреждении должен быть введён метод бактериологической диагностики этой болезни, поскольку стёртые формы её переходят в хроническую дизентерию. Необходимо вести пропаганду против огульного и неграмотного назначения сульфамидных препаратов. Несмотря на богатый арсенал медикаментозной терапии дизентерии, радикального метода лечения болезни нет. При дизентерии, как и при всяком другом заболевании, нужно лечить не болезнь, а больного. (Терапевтический архив. Т. XXIV, с.85,86. М. 1952)

Что, господа, у вашего пациента не было хорошего ухода и правильного питания? Что, не было сделано бактериологических анализов, которые, кстати, не выявили дизентерии? Зачем вы, как сами сознались, огульно и неграмотно назначали сульфамидные препараты, и скормили их Сталину более полсотни грамм? А быть может, наоборот, вы всё сделали очень грамотно, и под симптомами дизентерии «способствовали затушёвыванию клинической картины» отравления? Поэтому анализов за четыре месяца нет, и ЭКГ изъяли. Их при зафиксированном вами артериальном давлении не могли не снимать.

Нет, не зря Хрущёв в 1957 году присвоил В.Н. Виноградову звание Героя Социалистического Труда. Совсем не зря. Потому что до подвигов в 1947 и других годах, в сорок втором главный терапевт Лечсанупра Кремля Виноградов при болях в кишечнике у Председателя Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинина отказал лечащим врачам в проведении его тщательного обследования. (Как можно отказать в лечении главе государства? И просто пожилому человеку.) В 1944 г. при операции у пациента была выявлена злокачественная опухоль в запущенном состоянии - метастазы уже охватили печень и лимфатические железы. Из-за невозможности радикального удаления опухоли, она разрослась и в 1946 году привела к смерти Калинина.

В 1952 году Виноградов признал, что при наличии у А.С. Щербакова обширного инфаркта он был обязан определить для него длительный постельный режим, который не был выдержан. В последний период жизни Щербакову разрешили активные движения, включая длительные поездки на автомашине 8 и 9 мая 1945 года. Этим поездкам из-за рекомендаций Виноградова не воспрепятствовали дежурившие при нём врачи, что привело к смерти Щербакова.

В 1948 году Виноградов категорически не согласился с правильным диагнозом (инфаркт миокарда), который поставила А.А. Жданову заведующая электрокардиографическим кабинетом Лечсанупра Кремля Л.Ф. Тимашук. Разрешение Жданову активного образа жизни вместо необходимого покоя привело к смерти пациента.