Читаем Отец. "Тайна" смерти И. В. Сталина и неизвестные документы об известных событиях. полностью

Почти на каждом листе в правом верхнем углу имеется до четырёх групп или единичных цифр, зачёркнутых разными карандашами и ручками, обозначавшими каждый раз новую нумерацию, менявшуюся не только во время очередной ревизии, но и одновременно с политической конъюнктурой. Последняя, действующая, нумерация выполнена простым карандашом. Иногда её цифры обведены полукружьем, чтобы выделить их из нескольких других, написанных и зачёркнутых ранее. На некоторых страницах с левой стороны по вертикали осталось от трёх до семи отверстий от шила для скрепления листов суровыми нитками. В некоторых местах несколько листов подряд имеют отверстия от дырокола.

Только в одном месте наблюдается жирный бледно-розовый (4x5 см) след от сургучной печати. Так в секретном отделе 4 Управления Министерства здравоохранения СССР 18 июля 1953 г. было «подшито и пронумеровано 16 (шестнадцать) листов». Они были скреплены нитью и красной сургучной печатью и имели нумерацию от 1 до 16. Сегодня листы 7-12 и 13-16 имеют номера 173-178 и 183-186 соответственно. Ниже места, где стояла печать, есть пометка хранителя фондов: «Проверено. 06.01.83». Сколько листов было в тот момент в наличии не указано. Невольно возникает вопрос, почему и когда исчезли шесть первых листов, что было в них написано? В оставшихся листах (7-16)находятся черновые рукописные записи о лекарственных назначениях, о количестве принятой и выделенной жидкости, количестве подушек кислорода, графики дежурств медсестёр и врачей.

Вопреки утверждениям некоторых авторов, Рукописный Журнал, который вели лечащие врачи, является составной частью истории предсмертной болезни Сталина, и имеется в одной из папок. С этим интереснейшим документом мы познакомимся весьма подробно. Кстати говоря, выдержки из Рукописного Журнала ранее были опубликованы, но они не давали всей картины происшедшего. Теперь этот материал приводится полностью.

В левых верхних углах листов многочисленные (иногда замятые сильно или не очень, порой ржавые) следы различных металлических скреплений - скрепок и/или различных по размеру отверстий от степлеров (приспособлений для скрепления бумаг П-образными скрепками). Большие расстояния между отверстиями свидетельствуют о давней, а меньшие - о более поздней работе с фактическим материалом.

Быть может, кому-нибудь покажется ненужным и нудным подробное описание «мелочей»: размеров отверстий, листов, фактуры бумаги, скрепок и т. п., однако, представляется необходимым это делать для того, чтобы анализ материала стал возможным и для читателя.

Изучение документов - это путь к правде. Попробуем вместе, если не добраться до истины, то хотя бы приблизиться к ней.

При работе с документами порой хотелось отдать должное порядочности и мужеству части подневольных исполнителей. Иногда они просто носом тыкали исследователей, чтобы они не пропустили фальсификацию. Иначе никогда бы не стало известно о том, что произошло с историями болезней Сталина.

Записи о последних днях жизни и смерти Сталина буквально рассыпаны в двух папках вперемешку с бумагами немедицинского характера. Работали с этими бумагами с умыслом и профессионально. Например, письмо (фальшивая приманка для исследователей) Г.М. Маленкову с обратным адресом Р. Свешниковой, дочери некоей Анны Рубинштейн - мифической «бывш. жены т. Сталина» с просьбой «дать возможность его увидеть. Он меня знает с детства». И масса подобных примеров: газетные вырезки, письма трудящихся, копии протоколов заседаний политбюро, проникновенное стихотворение В. Бережкова, переводчика Сталина, письмо академика, будущего Нобелевского лауреата П.Л. Капицы Маленкову в связи со смертью И.В. Сталина, обращения Президиума ЦК к членам партии и народу и т. п. Всё это -вместе с медицинскими документами, которые зачастую дублируются их черновиками, разбросанными по разным папкам.

Документы во всех трёх папках подобраны и расположены таким образом, что составить последовательную единую временную картину о болезнях Сталина можно лишь путём кропотливых изысканий, да и то неполную. Помимо намеренной путаницы в делах обнаружены различные анализы, сделанные во время болезней, записи о которых отсутствуют. Например, есть 7 анализов за период с 14.02 по 17.02.1940 г. Но в это время пациент (по бумагам) у врачей не наблюдался. В воспоминаниях профессора И.А. Валединского сказано, что в этот период времени Сталин болел ангиной.

Заслуживают внимания и некоторые рецепты, которые находятся в историях болезни, но сведения о самих болезнях, для лечения которых они были выписаны Сталину, отсутствуют. Немалый интерес представляет собой, например, такой документ, напечатанный на прямоугольном клочке бумаги на пишущей машинке:

Для д-ра Кулинич.

1. Хлористый кальций 10% в ампулах 20 шт.

2. Глюкоза 40% 20,0 гр. 20 шт. в ампулах.

3. Пилюли Вальда 5 коробок

4. Камфора Моноброматум 0,1 № 60

5. Хлористый кальций 10% 200,0 №5

Спирт 2 литра.

Принято по телефону от д-ра Кулинич5/XI-46 Н. Гончаров. Набранная курсивом запись сделана от руки, вероятно, фармацевтом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Михаила Булгакова
Этика Михаила Булгакова

Книга Александра Зеркалова посвящена этическим установкам в творчестве Булгакова, которые рассматриваются в свете литературных, политических и бытовых реалий 1937 года, когда шла работа над последней редакцией «Мастера и Маргариты».«После гекатомб 1937 года все советские писатели, в сущности, писали один общий роман: в этическом плане их произведения неразличимо походили друг на друга. Роман Булгакова – удивительное исключение», – пишет Зеркалов. По Зеркалову, булгаковский «роман о дьяволе» – это своеобразная шарада, отгадки к которой находятся как в социальном контексте 30-х годов прошлого века, так и в литературных источниках знаменитого произведения. Поэтому значительное внимание уделено сравнительному анализу «Мастера и Маргариты» и его источников – прежде всего, «Фауста» Гете. Книга Александра Зеркалова строго научна. Обширная эрудиция позволяет автору свободно ориентироваться в исторических и теологических трудах, изданных в разных странах. В то же время книга написана доступным языком и рассчитана на широкий круг читателей.

Александр Исаакович Мирер

Публицистика / Документальное