— Да-а, выбросить… — протянула девушка, захлопывая крышку рундука и поднимаясь на ноги. — Пойдем, я покажу тебе один фокус…
На верхней палубе тем временем уже царило оживление. Все надеялись на то, что капитан что-то придумает, но вот что именно могло прийти в ее рыжую кудрявую голову, никому было не догадаться. Но когда она поднялась обратно на мостик с печально известным музыкальным инструментом в руках, даже самые несообразительные тугодумы кое-что заподозрили бы… Только манипуляции ее, к счастью, заметили не все и не сразу, иначе у нового плана обязательно сразу нашлось бы немало противников. Да их и так нашлось немало…
— Шивилла, я тебя умоляю, не делай глупостей! Ты же знаешь, как я к этому отношусь, — возмутился Ларри, как только девушка объявила, что собирается совершить. — Да ты что, смерти моей хочешь?.. Ну, не только моей…но моей в первую очередь!
— Последнее это дело — обращаться к нечистой силе или к тому, к чему она уже свою лапу приложила, — с укором покачал головой Бертоло.
— Нужно на всяк случай поставить штормовые паруса!.. — выкрикнул Элоиз. — Если ветер будет слишком сильным, эти могут не выдержать, а виноват, как всегда, буду я!..
— Парни будут недовольны… — нахмурился боцман. — Как вы собираетесь им все это объяснять?
— Ну наконец-то она нашла способ убиться так, чтоб уже наверняка, — буркнул себе под нос Улыбака, который был редким неженкой и поэтому никогда не работал на корабле руками, предпочитая вместо этого без меры молоть языком. Сэма уже никто не услышал, потому что говорили все одновременно, заглушая друг друга, но его точка зрения и так всем была известна еще задолго до того, как было затеяно все это путешествие.
— Нет, — коротко ответила мадам Гайде, сказала, как отрезала, и повторила свой ответ, обведя всех «советничков» перстом указующим. — Нет, нет и нет. Мы не будем больше терять ни времени, ни нервов. Я уже приняла решение и не просила меня судить с точки зрения морали, а то ишь как много сразу добропорядочных нашлось… Или это новая попытка бунтовать?
Но это не было очередной попыткой бунта. Даже жаль, что никто не смог ее остановить, никто даже не попытался… Ведь один-единственный раз у всех синхронно промелькнула мысль о том, что, возможно, не хуже, а то и лучше было бы, если бы сейчас взаперти сидел не капитан Пратт, а Гайде…
— Хочу попутный ветер. Домой хочу, и поживее… И чтоб с «хвостом» разобраться, — скороговоркой проговорила девушка, в душе которой, похоже, истаяли последние сомнения о действенности ее сомнительного плана.
Она быстро поудобней перехватила бурдюк из тисненой кожи, прищурилась, словно бы прицеливаясь, поднесла к лицу основную трубку и довольно-таки нежно обхватила мундштук губами. Ее грубоватые пальцы легли на находившиеся на равном расстоянии друг от друга круглые отверстия (о назначении которых Гайде, как внезапно обнаружилось, представления не имела почти никакого, а спросить ни у кого не удосужилась), и она осторожно подула. Кажется, фальшивую ноту взяла, получилось не очень удачно. Волынка издала какой-то тихий, короткий пискляво-свистящий звук, но через секунду после этого резкий, но такой же короткий порыв ветра растрепал капитанские кудри.
— Ну все, приплыли, — обреченно констатировал Веселый Сэм и, шаркая ногами, поплелся прочь. — Да эта красавица ноту от енота не отличит — куда уж ей на инструментах играть… Пойду хоть к мачте себя привяжу, пока в море не унесло…
Но Шивилла и не думала прекращать после первой попытки. Она глубоко вдохнула, набрав полные легкие воздуха, и заиграла. На этот раз она на самом деле Заиграла, хоть никогда этого не умела и нигде не училась… В воздухе полилась настоящая музыка, мелодия вырисовывалась все четче, а громкость прибывала, как вода во время прилива. И чем громче она становилась, тем отчетливей было слышно проскальзывающие фальшивые ноты, резавшие слух, как скрип гвоздем по стеклу. Но и их в ней, казалось, с каждой секундой становилось меньше. Уже все это слышали и оборачивали головы к источнику звука, таращили глаза и разевали рты от изумления, некоторые стягивали шляпы и плевали через плечо… Капитан Гайде создала свой неповторимый, ни на что не похожий мотив, и стихия соблаговолила откликнуться на ее призыв — новый ветер задул с новой силой.