Отголоски судьбы (СИ)

— Я не знаю, Дим, — Олайя виновато на него посмотрела, — я далека от всех этих интриг, политики, переделов власти. Я только говорю тебе, что есть.

— Прости, златовласка, — он ласково провел ладонью ей по щеке, — я знаю — ты самый настоящий ангел.

Потоки тепла, идущие от нее, были приятны, и он вновь всем своим существом отдался во власть ее рук, возносясь в безоблачные дали, где можно было забыть обо всем и просто быть счастливым. Он сказал ей о том, что чувствовал.

— Мы с тобой связаны, — она мягко улыбнулась. — Ты — это я. И наоборот. Две половинки всегда примут друг друга.

Дим не в силах был наглядеться на нее.

— Его величество предложил мне занять место главного целителя.

— Я думаю, ты этого достойна. Ты самый сильный целитель, которого я знаю.

— Род Пантерри сильнее, — возразила Олайя

— Бриндана больше нет.

— Есть Ривэн, его сын.

— Мальчишка еще даже не закончил классы.

— Он в Совете.

Дим тяжело выдохнул.

— И кто же его надоумил-то?

Олайя не поняла его вопроса.

— Как бы там не было, ты не слабее его, — он взял ее ладони в свои руки. — Ты достойна этой должности. Главным целителем еще никогда не была женщина, тем более в таком юном возрасте. Ты согласилась?

Она залилась румянцем и опустила глаза.

— Не знаю.

— Не знаешь?

— Ни о чем не могла думать в эти дни. Только ждала тебя.

— Лала, — Димостэнис потянулся к ней, но она отстранилась.

— Нет, я должна помочь тебе.

Дим не мог не заметить, что ее мастерство возросло. Она стала увереннее в своих силах и более опытной.

— Я ничего не понимаю, — Олайя в отчаянии встряхнула руками. — У тебя не повреждены энергетические связи и все твои ткани полны силой. Но хьярта я не чувствую. Я ощущаю рану, кровотечение, но это все уйдет. Несколько дней и я все исправлю.

Она продолжала раз за разом, накрывая его волнами тепла, измождая себя, но к сожалению, ни ее тепло, ни все умение ничего не изменили.

— Хватит, Лала, — он поднес ее горячие ладони к своим губам, — не мучай себя больше. Что случилось, то случилось. Надо идти дальше.

Она заплакала. Закрыв лицо ладонями, и уткнувшись в него.

Ночь почти закончилась, когда они покинули их уютное пристанище и вышли под проливной дождь. Ярхи стояли рядом, нетерпеливо вздрагивая. Они явно провели все это время, прикрываясь каким-нибудь навесом в скалах, и льющаяся сверху вода им очень не нравилась.

Димостэнис задержал взгляд на Хоруне, чувствуя, как снова теплеет на душе.

— Спасибо, родная, — прошептал он, заботливо кутая в ее плащ, чтобы Олайя не промокла, пока доберется до дома. Накинул капюшон на пламя волос, еще раз лаская взглядом любимое лицо, задержал пальцы на завязках. Девушка, не произнеся ни слова, наблюдала за его руками, лицом, глазами, впитывая в себя как губка эти мгновения. Она даже не заметила, что он уже закончил и просто стоит, держит шнуровку плаща, словно боится отпускать ее.

— Ты промокнешь, — Олайя сглотнула подступившие слезы. — Уже промок.

— Ерунда, — он нехотя, словно прикладывая силу, чтобы совершить такое простое движение, разжал пальцы.

— Тебя опять придется лечить.

— С этим я справлюсь сам.

— Я пошла, — когда он, к большому ее сожалению, все же опустил руку.

— Да.

Олайя сделала шаг к своему ярху, та радостно откинула крыло, приглашая хозяйку сесть и наконец покинуть это, ставшее таким неприветливым, место. Однако наездница резко обернулась и вновь вернулась к мужчине.

— Давай улетим, — порывисто произнесла она, — сядем сейчас на летунов и как можно дальше от Эфранора. Мы сможем затеряться, и нас никто никогда не найдет.

— Лала, — Димостэнис прижал ее к себе, — что ты такое говоришь, ангел мой? Зачем нам это делать?

— Это ведь они, да?! — она подняла глаза на него, — это советники устроили покушение на тебя!

— Лала…

— Я понимаю, что не очень разбираюсь во всех ваших играх, но я не совсем дура! — она резко перебила его, не дав договорить. — Ты же даже не знаешь, что там творится!

— Что же?

— Возвращение советников стало громом среди ясного неба. Все стали шептаться по углам, что император не смог в одиночку держать их в узде. Вспоминают, что произошло с Башней на праздничном шествии и как ты спас его величество, а потом твое противостояние с Советом около императорских покоев и что тебе понадобилось всего несколько сэтов, чтобы разделаться с советниками. Правда, как только вернулись благородные сэи шепот стих, и все вновь стали заглядывать им в рот. Пока в Эфранор не пришли остатки войска, ушедшего с тобой. До этого момента в столице думали, что на севере мелкий бунт. Десятки знатных Домов потеряли своих наследников, и они очень недовольны, как ты понимаешь ни Советом, ни императором. Зато те, кто вернулись, рассказывают о герое, который спас их и остановил дальнейшую бойню.

Она прервалась, стараясь удержать рвущиеся рыдания. Димостэнис чувствовал, что от неожиданных новостей у него волосы встают дыбом.

— Что будет, когда ты вернешься? Советники вряд ли вновь захотят терять свое положение. Они опять попытаются убить тебя. Что ты можешь им противопоставить сейчас? У тебя ведь даже нет дара!