Отголоски тишины

Ярко освещенная комната, просторная, почти бесконечная, совсем как та, мелькнувшая мимолетным видением во время моей сегодняшней прогулки. Только у этой и вовсе нет стен, она просто белая, гладкая и безграничная, ни книг, ни моря. В центре стол, только не какой-нибудь резной дубовый лакированный, нет, самый обыкновенный, из самой обыкновенной прессованной стружки. За столом мужчина с совершенно седой головой и на удивление печальными глазами. В стороне на шатком деревянном стуле женщина неопределенного возраста в странных очках.

Мужчина печально посмотрел на меня и печальным голосом произнес:

– Вот и хорошо, все повторяется, все возвращается на круги своя, вот и вы снова к нам вернулись…

– Я исключительно по делу. Проведать товарища, вот, – я протягиваю ему визитку, которая каким-то непостижимым образом оказалась у меня в руках. Вполне вероятно, я собирался позвонить, вот только не помню когда, почему и зачем.

Кладу визитку на стол, он поднимает, осматривает с обеих сторон.

– И что это такое? – показывает мне абсолютно чистую прямоугольную картонку, листик на котором еще мгновение тому назад был номер телефона. Откладывает карточку в сторону и еще более печальным голосом продолжает, но обращается уже не ко мне. – Отведите его, пусть отдохнет!

Так сильно захотелось подойти и хорошенько его стукнуть! Я даже напрягся и наклонился вперед, но тут он достал из ящика стола что-то тонкое и блестящее, положил на столешницу и подтолкнул в мою сторону.

Портрет. Маленькое фото в пластмассовой рамке. На меня смотрит мой таинственный знакомый. Теперь я могу разглядеть его лицо! Пронзительные карие глаза смотрят с насмешливо-печальным любопытством. Морщинки у глаз становятся отчетливее. Будто рассмеяться хочет. Но нет же, нет, он уже смеется, смеется и заговорщицки подмигивает…

Фото забирают и меня куда-то ведут…

Сквозь открытую дверь кабинета в коридор вылетают два голоса: один печальный, второй странный.

– Так это он и есть? – спросил странный голос.

– Точно, легок на помине. Третий раз у нас и, боюсь, на этот раз надолго. Да, я вам кое-что уже рассказал, его история в шкафу, ознакомитесь после. А если вкратце, то впервые он попал к нам чуть более года тому назад. Личная драма. Нервный срыв. Через несколько дней состояние пришло в норму, во всяком случае, так казалось. Немного времени прошло, снова рецидив. Насколько я помню, там еще проблемы на работе усугубили положение. Ох, и натерпелись же мы от него! Чего только не выдумывал, представляете, пробрался в регистратуру, перепутал все истории болезни, вырвал листик из одной из них, решил, что это тайное послание, взялся за его расшифровку. После, подговорил больных, они орден тайный организовали, ключ от подвала стащили, заседания устраивали, хорошо хоть никого в жертву не принесли! – он еле заметно усмехнулся. – Еще и молоденькой сестричке голову заморочил, каким-то переселением душ! Но вот он изменился. В одночасье – будто очнулся ото сна. Более держать его в лечебнице не было смысла, выписали. Но прошел лишь месяц и он снова в центре внимания – упал с крыши многоэтажки. Удачно приземлился. Повезло, можно сказать. Обследовали – никаких отклонений, да и просто все склонялись к тому, что упал он случайно, безо всяких суицидальных мыслей. Я, правда, подозревал, что он к нам еще вернется, вот, как видите, не ошибся…

– Но если вы уже тогда знали…

– Ничего я не знал. Да и решал не я. Первое время, казалось, что все и вправду нормально. Никаких симптомов, разве что сны. Войны какие-то, да монастыри. Согласитесь, сны смотреть никто никому не запретит. Дальше лучше, на работу устроился. Все как ему нравилось, с поездками, с командировками. Возможно, именно возвращение так подействовало. Вернулся в привычную среду, воспоминания нахлынули. Наверняка еще кто-то из наших «коллег» посодействовал. Помню, он как-то спрашивал, кто владеет гипнозом. Но, как бы там ни было, мне пора на отдых, теперь это ваша забота. Теперь вам разгадывать ребусы его сознания.

– Тогда последний вопрос – что вы ему показывали?

– Вот это, – продолжил печальный голос. – Посмотрите сами, всего лишь зеркальце. Чем еще можно успокоить человека, ищущего самого себя? Думаю, лишь тем, что дать ему то, что он ищет. Как видите, подействовало, он успокоился, сейчас его отведут в палату, укол снотворного. Пусть поспит. Пусть отдохнет. Потом (так было и прежде) попросит тетрадь к ней карандаш, начнет писать. Дайте ему, что он просит. Пока пишет, он спокойный…

Боль, которая вспыхнула в руке, исчезла так же быстро, как и появилась. Санитары во главе с худенькой медсестрой сделавшей мне укол скрылись за дверью. За ними щелкнул, закрывшись, замок. На место боли пришел покой…