Отголосок: от погибшего деда до умершего

Артур ничего нового мне не сообщил, его сотрудникам ничего не удалось выяснить. Когда я вернулась на кухню, увидела, что Райнер показывает Манфреду фотографии житомирского костела, которые он достал из папки. Видимо, заказал печать, заскочив в студию перед работой. Манфред не отреагировал на мое появление, они активно обсуждали, сможет ли Манфред из этих фотографий и ракурсов сделать цельный макет костела. Манфред сказал, что возни много, но это вполне возможно. Хотя это не будет очень качественной работой, потому что у Марты нет видения в перспективе, и если бы фотографировал он, все бы могло получиться гораздо лучше. Тролль сидел на полу, вилял своим шнурочком и восторженно смотрел на костел.

«Марта, ты готовишь кому-то подарок? Райнер не в курсе, кому же?» «Наташе». «Кому?» Вот не зря ураганам дают женские имена, Бриг словно взвилась в воздух, от ее возмущенного дыхания закачались занавески. «Наташе», – упрямо повторила я. «В твоей жизни точно многое изменилось благодаря деду. Сломанная рука. Райнер. И пода рок Наташе. Я просто не знаю, чего еще от тебя ждать?» Я улыбнулась, хоть Манфред издевается над религией, сам он часто говорит троицами. Вообще-то, чуть ли не всякий раз в качестве констатации чего-то или примеров он использует троицу. И не замечает этого. Надо спросить об этом у Эрнста, возможно, я подскажу ему тему для следующей статьи.

Мы еще немного посидели, потом Бриг, Манфред и Тролль ушли. «Думаю, что скоро тебе придется познакомиться с моей мамой», – заметила я Райнеру, когда мы растянулись на кровати. «Сначала я должен лучше узнать ее дочь, чтобы не оскандалиться, я чувствую огромную ответственность», – торжественно произнес Райнер. И мы занимались любовью.

Глава семнадцатая

Райнер торчал на работе, я тоже наконец занялась своей работой, разбиралась с запросами студентов. Я написала письмо Манфреду, он отмалчивался. Удивительно. Ханна снова поехала в Турцию, я подумала, что раньше это меня огорчало, но теперь, мне кажется, я ее понимала. В письме она написала, что «ребенок должен знать силу мусульманского солнца, это полезно для самоидентификации и здоровья». Я немного поразмышляла над тем, мусульманское солнце – это полумесяц или она имеет в виду реальное солнце. Солнце как солнце. Только мусульманское. Не пришла ни к какому выводу.

Зазвонил телефон. Райнер. «Соскучился?» «Не без этого. Но я хочу тебе сообщить, что по мне тоже соскучились. Твоя мама звонила. Пригласила с визитом. Без тебя. Тебе никто не звонил, я правильно понимаю?» «Мне никто не звонил. Меня для них нет». «Неправильный вывод, если для них есть я, ты для них тоже существуешь, даже не сомневайся и не спеши радоваться или жаловаться на свое сиротство. Какие цветы любит мама?» «Я бы на твоем месте ничего ей не дарила. С ней никогда ничего не знаешь наперед». «Я подумаю. Я тебе позвоню. Не грусти».

Несколько дней меня мариновали. Узнаю почерк отца. Думаю, что он копил претензии ко мне после получения копии моего письма Оскару. Хотя, зная Оскара, можно предположить, что письма он не отправлял, а просто позвонил отцу, сказал, что беспокоится обо мне, потому что ему кажется, я начала пить. А также сообщил, что я просила передать о своем отъезде в Украину.

С отцом я давно не общалась. Чаще можно встретить прочерк напротив графы «отец», чем прочерк напротив графы «дочь», но кто сказал, что папа не претендует на оригинальность? Мама послушно выполняла все его прихоти. Поэтому они держатся вместе, это слаженная пара. Он делает вид, что очень чистый и соблюдает все правила и законы, еще бы! По-другому и быть не может у господина судьи. Зато мать всегда была немного сумасбродной и способной на эмоциональные поступки. Папа же уважал ее свободу, потому что он любил ее, понимал и ценил как личность, и поэтому провоцировал на нужные ему поступки, а потом мягко укорял ее.

Мне пришло новое письмо. Интересно, от кого это? Непонятно. «Не спеши сближаться, дружить, от этой спешки можешь завыть:)». Подписи нет. Письмо-предупреждение, как в китайском печенье? Может, это какая-то брошенная Райнером подружка шутит таким образом, запугивает меня?

Мне снова звонили. На этот раз Дора Тотер-Габор. Неожиданно, неужели поступила новая информация о деде? Я механически перенесла письмо-предупреждение в папку «личное». «Добрый день, Марта. Ты вернулась из Украины, как съездила?» Ну ничего себе. Они оба, словно две команды саперов, держали временнýю дистанцию, чтобы в один прекрасный день взорвать меня одновременно. Как быстро она перешла на «ты», чтобы мгновенно приблизиться. Кобра. «Вы следите за мной?» «Нет, отслеживается только твоя фамилия. То есть фамилия господина Отто».