Отголосок: от погибшего деда до умершего

«Послушай, расскажу тебе такую историю. Ко мне ходил один клиент с расшатанной психикой. Ее ему расшатал один еврей. По имени Ноам Философ. Он был коллегой моего клиента, тоже работал в международном переговорном департаменте одной из компаний. А расшатал тем, что упрямо читал в присущей евреям манере номера телефонов, которые отправлял ему мой клиент. И звонил именно так, как читал. Не слева направо, а наоборот. Конечно, он никому не мог дозвониться, а отвечал за это мой клиент. Потом они разобрались, что к чему. Но тогда этот Ноам обвинил моего клиента в дискриминации и игнорировании национальных особенностей. Тот начал бояться телефонных номеров. Ему казалось, что его не поймут и обвинят арабы, корейцы, узбеки, поляки, он путался в том, где, кто и как пишет, читает и воспринимает цифры». «Это ты к чему?» «Иногда нужно воспринимать все без истерик. Уметь прощать и себе, и другим, не придумывать новые грехи, не приписывать себе былых грехов и не сочинять новые слова вместо “очевидцев”».

Я посмотрела на часы, у меня было еще десять минут до появления «истерички». «Слушай, а его портреты… кого он рисовал, себя, воображаемого себя, что-то другое?» «Художник и человек, рассматривающий картину, могут вкладывать и видеть в ней разный смысл. Знаешь, кому-то в улыбке Джоконды может чудиться скептическая улыбка Джокера». Мне хотелось спросить его, он сейчас выстроил эту фразу или уже использовал ее раньше, но я не решилась, поэтому попрощалась и отправилась восвояси.

Райнера дома не было. Но моя квартира будто приняла его, жила его интересами, я натыкалась на его запах, на зеленую чашку, которую уже давно не снимала с полки, на салфетку с формулами.

Я решила проверить почту, увидела письмо Марата и уже собралась открыть его, но тут заметила письмо с темой «Детский диабет», странно, это письмо по всем показателям должно было быть отправлено в спам, но оно оказалось среди прочих, «нормальных» писем в ящике. В письме сообщалось, что есть возможность приобрести таблетки, изготовленные на основе сока горькой цейлонской дикой тыквы, имя и адрес отправителя ни о чем мне не говорили, был указан телефон, по которому можно сделать заказ, я переслала письмо дяде Артуру с просьбой проверить. Он мгновенно прислал сообщение, что все получил и поручил заняться проверкой, а также поздравил меня с возвращением домой. Больше он ничего не спрашивал. Хорошо, что у меня есть такой родственник. Он лучше Санта-Клауса и фей, он не требует от меня примерного поведения и елейных писем с покаянием и просьбами, он определился с кругом проблем, которые может решить, и действует.

Наконец я открыла письмо Марата, оно было удивительно длинным, поэтому я решила заварить себе чай, открыла холодильник, чтобы отщипнуть сыра, и поняла, что кормить Райнера нечем. Собственно говоря, не понимаю, откуда взялась мысль, что я должна его кормить. Раньше такие вопросы меня не занимали. Видимо, это влияние друзей Марата. А если так – пусть немедленно шлет мне рецепт, с которым легко справиться девушке, не умеющей готовить, к тому же, с загипсованной левой рукой. В морозилке лежали пакеты с блинчиками-бендериками с домашним печеночным паштетом, а еще вареники с вишнями, которые кто-то передал из Украины, но я не была исполнена той щедростью, которая бы позволила мне делиться этими вкусностями даже с любимыми. Итак, пусть Марат напишет мне рецепт. Ему это не трудно. Он представитель страны, где все умеют готовить вкуснятину из чего угодно. Видимо, это особенность страны со щедрой землей и долгим отсутствием качественных продуктов в магазинах.

Я устроилась удобней и принялась читать.

Письмо Марата Шевченко Марте фон Вайхен

...