Отголосок: от погибшего деда до умершего

«Ты сюда надолго?» «Одну миссию выполнила, передала ноты Лятошинского в музыкальную школу. Кстати, можешь посмотреть, что написано на этой трогательной табличке при входе. Я ничего не понимаю…» «Хм… «Вытирайте ноги». И правда, очень трогательно». Я рассмеялась. «Спасибо. Никогда бы не подумала. Хочется верить, что это написал сам Лятошинский. Еще побуду немного в городе, а потом поеду в ту деревню, возле которой похоронен дед. Может, кто-то что-нибудь помнит». «Слушай, у меня к тебе предложение, раз уж у нас так все складывается. Моя мать родом из этого села, у меня там осталась бабкина хата, там никто не живет, но за ней присматривает тетя Оля, а если тетя Оля за чем-то или кем-то присматривает, это о многом говорит. Можем туда съездить сегодня, походишь, порасспрашиваешь, а я тоже улажу кое-какие свои дела. К тому же, я послужу тебе бесплатным гидом и водителем. У меня машина. Твой пан Грыць может погрязнуть в своих, то есть наших, бабах и семейной колбасе. Клянусь. Иначе я плохо знаю наших девушек и нашу колбасу!»

Я согласилась, мы рассчитались, Марат принес мне пиджак, мы уселись в его машину и отправились в отель. Я укладывала свои вещи, а Марат решал проблемы с моим отъездом. Когда я подошла к стойке, он огорошил меня: «У тебя умерла тетя, и тебе нужно срочно ехать на похороны». «Моя тетя?» «Да, мнимая. Ты хочешь вернуть назад свои деньги, которые оплатила за сутки?» «Хочу». «Вот и выбирай: или ты предаешь земле мнимую тетку, или они не отдают тебе деньги» «Как это не отдают?» «Запросто. Ты должна писать объяснительную, почему тебе приспичило выезжать раньше запланированного срока. А еще заявление в бухгалтерию. Я все это за тебя напишу, потому что ты зашьешься, как карманы на твоем пиджаке. Но это сожрет, по моим предположениям, около двух часов нашего времени». «Я имею право на свободное перемещение!» «Правда? Посмотри на нее». Марат кивнул на ламинированную тетку, которая регистрировала меня при поселении. «Ты думаешь, ее колышет то, что ты имеешь какие-то там права?» «Или врать, или платить за непредоставленную услугу?» «Именно так. Видно, что ты юрист, замечательная формулировка». И я согласилась.

Марат не ошибся, они промурыжили нас около двух часов, после чего чуть ли не в лицо швырнули мне деньги. «Бинго!» – воскликнул Марат, я сдала ключ, и мы пошли к машине. Там из своего припаркованного «фольксвагена» как раз выходил пан Грыць. «Привет, вот и я, как и обещал. А что у вас тут происходит?» «Я еду в деревню, где похоронен мой дед. Здесь все дела закончила. Большое спасибо». «С ним?» – кивнул в сторону Марата пан Грыць. Марат улыбнулся. Я подтвердила, что именно с ним. Пан Грыць впился в меня взглядом, объяснить который было трудно. Наверное, так смотрят родители или сутенеры на подвластную им женщину, уходящую за горизонт неизвестно с кем. «Звони, если что. Я здесь еще двое суток», – сухо бросил мне пан Грыць и направился в сторону кондитерской.

Я перевела дыхание, села в машину. Мои вещи были уже там. «Слушай, а это близко?» – спросила я Марата, который поглаживал руль, словно любимую зверушку. «Если измерять километрами – очень близко, а если измерять дорогами – нет». «Это как?» «Сейчас почувствуешь». И я почувствовала. Когда мы заезжали во двор дома, каждая косточка моего организма не то что говорила со мной, она меня крыла матом на нескольких языках.

Глава тринадцатая

Марат сказал, что будет переводить для меня все дословно, потому что другого подходящего случая наслушаться такого колорита у меня не будет, я сразу же согласилась, но несколькоминутные оханья тети Оли, так же как и ее хоровод вокруг Марата, были понятны и без перевода. «Как хорошо, что подгадали так, что попадете на праздник! Хорошо, что с дороги позвонил, чтобы мне было чем стол накрыть-заставить. У тебя чистое исподнее есть, девочка?» Я кивнула. «Хорошо». Тетя Оля развернулась и исчезла, при этом непостижимым образом она успела дать указания Марату, уменьшить огонь на плите, поставить на стол крынку.

«Какой завтра праздник?» «Завтра праздничная троица». «У вас это не летом?» «Не в том смысле. Завтра – День украинского казачества, день Украинской повстанческой армии и Покрова Пресвятой Богородицы. Не представляю, о чем из всего этого ты могла бы знать». «О казаках очень условно. Хотя у нас так иногда называют украинцев. О Пресвятой Богородице еще меньше, я не очень религиозна. А об Украинской повстанческой армии – я видела крест убитым в Бабьем Яру, что-то меня к нему привело, ни тогда, ни теперь не могу объяснить. Видимо, энергетика». Я рассказала Марату о встрече у Креста, дала прослушать стихотворение, он сказал, что стихотворение посвящено жизни, возможно, именно так и называется, Марат точно не помнил этого.