Отголосок

Я не хочу, чтобы со стороны казалось, будто я прикладываю много усилий, поэтому я отдаю предпочтение простоте, надевая черную кашемировую кофту, брюки и ботинки на плоской подошве. Я придаю макияжу естественность при помощи бесцветного блеска для губ. Моя рука нервно подрагивает, когда я наношу на кожу под глазами корректирующее средство, чтобы скрыть явное доказательство бессонницы прошлой ночью.

Когда я покинула вечеринку, я выехала из отеля, поэтому было уже довольно поздно, когда я вернулась обратно к Айле после двухчасовой поездки. Мой разум работал всю ночь, не прекращая свои размышления, меня тревожила предстоящая встреча с Декланом, и я задавалась вопросом, что именно я ему скажу. Часто меня мучает вопрос, что я вообще делаю здесь, в Шотландии. Мой разум в постоянном замешательстве, и я даже не пытаюсь оценить свои действия, потому что это изначально обречено на провал. Все что мне известно, что я нахожусь в состоянии растерянности, и Деклан единственный, кто мне знаком и кого я знаю.

Надеваю куртку кремового цвета длиной до колена и направляюсь к машине. Я замечаю, что увеличиваю скорость, чтобы быстрее добраться до Деклана, но я волнуюсь, потому что совершенно не догадываюсь, как он меня встретит, когда я приеду. С белыми костяшками от того, что сильно сжимаю руль, я делаю пару глубоких вдохов, когда поворачиваю на дорогу, ведущую к дому Деклана, и подъезжаю к воротам. Впервые я тянусь к домофону и нажимаю кнопку вызова на нем. Ответа не следует, но ворота все равно открываются.

Автомобиль неспешно следует по извилистой дороге, сбоку которой расположены покрытые снегом деревья. Когда я достигаю холма, я останавливаюсь напротив того, что должно было стать моей тихой гаванью, куда мы должны были сбежать. Это должен был быть мой дом с Декланом; вместо этого он — моя утраченная любовь, а я — его враг.

Гравий хрустит под моими ногами, когда я выхожу из машины. Я стою на месте, смотря на трехэтажный особняк, который располагается тут в уединение. Величественный и одинокий на вершине холма, и единственный звук, который раздается здесь, это завывающий ветер, что проносится между ветками деревьев, и кружащийся в водовороте снег, что легко слетает с веток. Я перевожу свой взгляд на великолепный фонтан и представляю звук льющейся воды в летнее время.

― Что ты делаешь?

Наконец я поворачиваюсь к дому и вижу Деклана, он стоит у входной двери в сшитых на заказ брюках и рубашке на выпуск, застегнутой на все пуговицы. Мое сердце мгновенно реагирует на него.

― Ничего такого. Просто любуюсь участком, ― бормочу я, направляясь к нему.

Он презрительно смотрит на меня, пока я подхожу к лестнице, что ведет к парадному входу, и когда я втягиваю запах его одеколона, я испытываю сильное желание броситься к нему в объятья. Заставить все это исчезнуть. Отмотать время назад, чтобы сделать все по—другому. Спасти его от падения со скалы, откуда я любезно сбросила его.

Он не произносит ни слова, просто жестом указывает пройти в дом.

Это отнимает практически все мои силы, чтобы суметь устоять на ногах, когда я ступаю в огромный холл. Поднимая взгляд наверх и осматриваясь по сторонам, я замечаю, что все было сделано в изящном, современном стиле, в белых и пастельных тонах. Холл тянется через весь дом, и вы можете видеть сразу же дальнюю часть дома, которая открывает вид на большое, стеклянное окно, за которым располагается атриум (прим. пер. открытый внутренний дворик).

Я двигаюсь вперёд, в то время как холодная темнота приводит меня в тщательно обставленную гостиную, которая, по—видимому, тоже должна подвергнуться изменениям. Стены гостиной представляют собой множество деревянных старинных полок, на которых расположены сотни и сотни книг. Их так много, что вы можете почувствовать запах страниц и кожаных переплетов. Старинная люстра венчает потолок гостиной, располагаясь над кожаными креслами с высокими спинками и стеганный честерфилдский диван, который был в его кабинете на Норт—Ривер.

Деклан присаживается в центре дивана, не оказывая приветствия, когда произносит:

― Говори то, что хотела сказать.

И внезапно, все, о чем я размышляла прошлой ночью, вылетело из головы. У меня ни единого слова, когда я смотрю на него. Я подхожу ближе, и вместо того чтобы присесть на диван рядом с ним или же на один из стульев, я присаживаюсь на деревянный кофейный столик, что находится перед ним, и когда я делаю так, он наклоняется вперёд и располагает локти на коленях.

Какое—то время мы молча сидим, просто смотрим друг другу в глаза. Мой взгляд наполнен горечью и болью; его — гневным презрением. Предательские слёзы обжигают и покалывают глаза, но я сопротивляюсь изо всех сил, чтобы оставаться стойкой, когда на самом деле, я просто маленькая растерянная, разрушенная девочка, жаждущая уцепиться за спасение, что находится передо мной, и никогда не отпускать.

Одновременно с поверхностными вдохами мои глаза закрываются, выталкивая пару слезинок, что скатываются по моей щеке, и я всхлипываю.

― Мне так жаль.