Отголосок

Я отвечаю ему кивком, вспоминая разговор Беннетта в моей больничной палате. Это был последний раз, когда он был со мной, тогда он узнал, что я не Нина, а Элизабет, и что за его спиной я изменяла ему с Декланом.

Деклан.

Мое горло стягивает, словно удавкой, при одной мысли о нем, но я отталкиваю это чувство дальше, чтобы сосредоточится на Рике, когда он продолжает говорить.

― Были внесены несколько поправок в его завещание, ― говорит он мне, вытаскивая запечатанный белый конверт из файла. ― Он сказал мне, чтобы я открыл и прочитал вам его волю лично после его смерти.

Принуждаю слезинку скатиться по моей щеке, я сижу и смотрю — нервно ― но я играю эту роль, пытаясь сохранять спокойствие, по крайней мере, настолько, насколько это возможно.

― Скорее всего, он подозревал, ― заявляет он отстранено.

― Я не понимаю, как это все могло произойти. ― Мой голос срывается на последних словах, и Рик протягивает мне платок.

― Полиция что—нибудь говорила вам насчет этого?

― Нет. Но они изъяли почти все вещи из домашнего кабинета Беннетта. Последняя выдвинутая версия предполагает, что убийство связано с его бизнесом.

― Деньги заставляют делать людей ужасные вещи, ― говорит он, холод распространяется под моей кожей, вызывая всплеск злости внутри меня.

Он даже не догадывается, насколько его слова близки к истине, пока я сижу и послушно ожидаю услышать размеры моего вознаграждения за мстительную расчетливую игру, что я вела последние несколько лет.

Я промакиваю глаза платком, и он интересуется у меня:

― Вам нужна минутка?

Я отрицательно качаю головой, и он берет нож для писем и вскрывает конверт, разрезая его с краю. Доставая лист бумаги, он берет минутку, чтобы пробежаться глазами по строчкам. Рик откашливается, прочищая горло, и меняет позу в кресле, перед тем как начинает читать громко последнюю волю Беннетта.

Моя прекрасная Нина.

Меня терзают противоречия, когда я пишу данное письмо. В ту минуту, когда я впервые повстречал тебя, я точно понял, чего хочу добиться. Я хотел быть достаточно состоятельным мужчиной, чтобы быть рядом с тобой, потому что ты больше, чем просто восхитительная женщина.

Но проблема в том, что ты никогда не была той женщиной, какой я тебя представлял. Я ужасно зол на тебя. Я знаю женщину, которая лжет, прикрываясь своей фальшью, которую я так сильно полюбил. Я не буду притворяться, что у меня есть ответы на все действия, которые ты совершила, но не волнуйся, моя хорошая. Не бойся, потому что я не скажу никому. Я заберу тайну моей подруги, той маленькой девочки с огненными хвостиками, с собой в могилу. И что бы ты там ни хотела от меня, я надеюсь, ты это получила. Я надеюсь, что ты простишь меня за то, что с тобой произошло. Я не знаю всех деталей произошедшего: все, что я знаю, что я чувствую себя ответственным за то, что с тобою стряслось.

Но ты была не единственной, кто лгал. Я тоже лгал тебе. Нет варианта, что сказанное можно как—то облегчить, поэтому: у меня есть сын.

Его имя Александр Брукс.

Состояние абсолютного шока, в который меня повергают его слова, ударяет меня наотмашь, я испытываю острое отвращение к себе за то, что я не видела, что происходило у меня под носом. Он трахал Жаклин у меня за спиной. Мой любящий муж и человек, который называл себя моим другом.