Other Side. Когда туман сгущается

– Осторожно. Скорее всего, он этого и добивается. Первые две жертвы сами на себя руки накладывали. Только Олег, похоже, оказался крепким орешком. Так что сходи в душ, позавтракай, и только потом займись подготовкой, а я могу музыку бодрую включить, чтоб не скучно было.

– И то хлеб,– только после упоминания о завтраке Андрей осознал, что уже три дня толком ничего не ел. – Один только вопрос: ты ведь исчез из-за таблеток?

– Похоже, что да. Более того, у меня возникло стойкое ощущение, что я возвращаюсь в мрачный немой ад твоего бессознательного.

– Значит, ты все-таки галлюцинация, – разочарование сквозняком дышало из его голоса.

– Нет, братан, тут другое. Это не обычные какие-то таблетки. Жуткая дрянь, – он даже поморщился, используя гримасу отвращения Филина, – но с этим мы разберемся потом. Время, надеюсь, терпит.

Отвыкнув за свой контуженный уикенд от запаха пищи, Андрей пришел в восторг, как только его ноздрей коснулся аромат поджаренного на масле хлеба. В ушах вместо эха сотрясения теперь звучал рок-н-ролл, добытый из закромов памяти невидимым другом. На полупрозрачной черной тарелке в ожидании тостов томилась глазунья и две почти кремированные сосиски, а рядом в пузатой желтой чашке уже дымился кофе со сливками. Покончив с этой кучей аппетитнейших канцерогенов и с удовольствием сытого человека закурив, Андрей включил загадочный черный гаджет. Единственное, что он там обнаружил, был допотопный мессенджер. Зайдя в аккаунт под названием «Златоуст», он увидел в контакт-листе всего три псевдонима: Джек, Исповедник и Химик. Последний был в сети.

– Напиши ему.

– Что написать?

– Не знаю, может, йоу или ку? Если хочешь, могу отыскать в твоей памяти, как было принято здороваться в этом старье.

На экране высветилось: собеседник печатает… Затем появилось сообщение. «Сегодня VIP-комната в клубе «Грех» 7 часов вечера». Рядом с именем Химика загорелся значок «не в сети».

– Ну что же… Планы на вечер у нас уже появились.

– Предлагаешь пойти?

– Естественно. Но перед этим нужно бы раздобыть оружие. Мне кажется, настало время звонить дяде, – с этими словами он беззвучно постучал по экрану Андреева телефона.

Дядя Женя, собственно, не был ему родным дядей. Просто друг семьи и крестный отец Андрея и Кати. С ним были связаны почти все светлые детские воспоминания, когда вырванный из под отцовского гнета десятилетний мальчик почувствовал вкус простой и веселой жизни. Простым и веселым выглядел этот уже тогда седой, как лунь, крепкий и невысокий мужчина. Но простым он точно не был.

Когда-то давно они вместе с отцом служили на границе с Монголией, после чего отец ушел в тогда еще КГБ, а дядя Женя устроился на оружейный завод инструктором по стрелковому оружию. Потом грянули девяностые. Отец с его бульдожьей хваткой сумел сохранить и звание, и место, а дядю Женю сократили на заводе. Но этот непотопляемый оптимист нашел выход и из такой паскудной ситуации, каковые будто намеренно преследовали его всю жизнь, видимо, за жизнерадостный нрав. Сохранив теплые отношения с бывшими коллегами, он открыл небольшой магазинчик с винтовками.

Со временем судьба стала к нему благосклоннее, и к концу нулевых он уже возглавлял крупную фирму «Тырвинские ружья». В прошлом году бизнес достиг того состояния, при котором уже не требовал от дяди Жени даже контроля. Окончательно удостоверившись в правильности своих кадровых решений, он ушел на заслуженный отдых, сохранив за собой формальный статус генерального директора.

Но поскольку человек он был исключительно деятельный, на часть потом и кровью добытого капитала открыл вполне неплохую пивную, завсегдатаями которой стали все те же бесчисленные сослуживцы.

– Дядя Женя, здравствуйте.

– Привет, привет, крестничек, – даже через телефонную трубку было понятно, что он улыбается.

– Нам бы встретиться с вами.

– Если тебе срочно, то заезжай ко мне в «Дробь». Я сейчас здесь, жду, когда пиво привезут.

– Хорошо, я через минут двадцать буду.

– Давай, жду.