Other Side. Когда туман сгущается

– Ты давеча спрашивал, кто ты на самом деле. Ответ прост. Ты капризный, эгоистичный, избалованный ублюдок, из-за собственных прихотей разрушивший своими руками любую возможность для нормальной жизни. Ты знаешь, что тебе делать. Прыгай!

Внезапно мокрой кожей он ощутил дуновение летнего ветра и уловил тонкий аромат свежескошенной травы. Сам воздух будто прошептал: не слушай его.

Занеся ногу над краем, он тут же машинально поставил ее на место. За спиной послышался шум. Обернувшись, Андрей заметил, как фуражир сражается с двумя боевиками Химика. Сперва в рукопашной, затем выхватив знакомый волнообразный кинжал, стал наносить удары им. Вопреки ожиданиям, оружие оказалось бесполезным: лезвие не наносило повреждений, лишь разрывая одежду и царапая словно выточенную из камня кожу. Совершив руками замысловатые пассы, он оттолкнул их в разные стороны с такой силой, что нападавшие слетели с крыши. Оттуда раздался глухой удар и треск, как будто кто-то сбросил с большой высоты тяжелые цветочные горшки.

– Ну и упрямые же вы с Олегом ребятки, твердолобые, почти как эти. Ладно, придется самому справляться, защищать тебя уж наверное больше некому, – с искаженным до неузнаваемости лицом фуражир бросился на Андрея. Но как только он вонзил лезвие в рефлекторно выброшенную вперед руку, гримаса ненависти сменилась удивлением. Он опустил взгляд и увидел опустошенный за мгновение до этого шприц, воткнутый в собственное бедро

– Что за х…

Тьма накрыла их обоих.

Глава 7. Возврат

В этом городе, застывшем в вечном лете, всегда горели фонари… Интересно даже, сколько городские власти на это тратят бабла? А сколько пилят? Несмотря на печальные мысли, плешивый асфальт цвета манной каши с черничным вареньем выглядел на редкость заманчиво. Зарешеченные, высокие и совсем узкие заводские окна отделяли Андрея от пьянящей теплой ночи. За спиной с характерным скрипом открылась дверь, он обернулся от заваленного проводами, освещенного мерцающим рыжим светом паяльного станка, и увидел старика Атласа. Ну не загорелая же огневолосая и готовая на все красавица в нижнем белье могла открыть дверь в их пропахшую припоем каморку! Конечно, Атлас, со своей ехидной полуулыбочкой на пропитанном табачным дымом лице цвета канифоли. Забавно потряхивая седой гривой, лет десять не видавшей расчески, он прохромал к чайнику и зажег спиртовку. Обернувшись к Андрею, он спросил:

– Андрей Александрович, чай будете? Мне старуха на даче чудных травок насобирала.

Андрей только плечами подернул.

– А травки – загляденье одно, и запах…— тут старик нагнулся над благоухающим болотцем, не скрытым теперь треснутой, из необработанной глины крышечкой, – если еще меда добавить…

– Да отстаньте вы от меня с чаем своим, – вяло огрызнулся Андрей, – не видите? Грустно человеку.

– Так это же лучшее от грусти средство и есть — чай на травках, с медом цветочным да еще и с лимончиком. Не побрезгуйте уж, – он поставил алюминиевую чашку, разносящую аромат по всей комнате, перед носом все еще поглядывающего на окно Андрея.

– Уйду я от вас, Атлас Сергеевич.

– Интересно, куда?