Отягощенные злом. Разновидности зла

Прошли к Белому дворцу. Совсем недавно ему исполнилось ровно сто лет. Сейчас — сто четыре года.

Павел собственноручно открыл тяжелую дубовую дверь, мы прошли коридорами, поднялись по лестнице и завершили свой путь на балконе. Балкон висел в воздухе, за ним был лес, вдалеке виднелось море…

— Оставьте нас, господа… — приказал он сопровождавшим его телохранителям.

Те немедленно подчинились.

— Сударь…

— Ваше Величество…

— Моя тетя… — Павел стукнул ладонью по ограждению балкона, — излишне легко относится к тому, что требует самого серьезного к себе отношения. Вот и сейчас вместо того, чтобы спросить у вас совета относительно государственных дел, она всего лишь позволила себя пригласить на морскую прогулку.

— Ваше Величество, позвольте выразить сомнения в том, что я имею право давать советы по государственным делам…

— Имеете, господин адмирал, имеете. Моему отцу было достаточно ваших советов, почему я должен ими пренебрегать?

Павел говорил совсем как взрослый. В Константинополе что-то определенно происходит… в его возрасте у него должны быть совсем другие заботы.

— Ваше Величество, я нахожусь в отставке, и…

— До этого сослужили прекрасную службу моему отцу и моему деду. Довольно слов, меня интересует Афганистан.

— Афганистан, Ваше Величество?

— Да, Афганистан. Если ты видишь, что успел закопаться, не лучше ли прекратить копать? Этой философской максимой поделился со мной Великий князь Николай, будучи проездом в родном городе.

Сын…

— Полагаю, Великий князь Николай скоро будет бывать в Санкт-Петербурге не только проездом…

— Учение, которое он проходит в Цюрихе и Франкфурте-на-Майне в будущем сослужит немалую службу Престолу. Так что не стоит торопить события. Но я не услышал ответа, господин адмирал. Вы так же считаете, что мы должны покинуть Афганистан?

— Никак нет.

— Почему?

— Потому что, если ты не идешь на войну, война придет к тебе, Ваше Величество…

Павел неверяще посмотрел на меня.

— Это самые достойные слова, которые я слышал с утра.

— Увы, Ваше Величество, если речь идет про Афганистан, слов тут недостаточно, слова — самое малое, что там потребно…

Малолетний Император, пусть будущий, но все же Император, кивнул, соглашаясь.

— Дед доверял вам.

— Да, Ваше Величество…

— Отец доверял вам.

— Мы с ним были друзьями с детства.

— В таком случае и я доверяю вам и вашему мнению. Расскажите мне, что происходит в Афганистане.

— Ваше Величество, я не был в Афганистане уже четыре года. Осмелюсь спросить: почему вас так интересует Афганистан?

— Потому что я хочу служить в Афганистане.

Вот так-так… Интересно, а Ксения знает?

— Тетя ничего не знает. И не должна знать. Это дело касается мужчин.

— Это гибельное дело, Ваше Высочество, — сказал я.

Вообще-то я должен был сказать совсем другое. И порадоваться за то, что нам на смену идет достойное поколение. Стальное поколение, поколение, готовое к борьбе. И один из его представителей готов служить своей стране, причем там, где страшнее всего. Но вместо этого — я сказал совсем другое…

— … В каком роде войск вы собираетесь служить?

— Парашютно-десантные войска… если не возьмут в спецназ.

— Проблема, знаете, в чем, Ваше Величество? В том, что жизнь дается один раз. Ваш отец не одобрил бы ваших намерений.

— Почему?

— Потому что он был офицером. И хорошо понимал одну вещь: каждый должен быть на своем месте. Офицер не менее важен, чем солдат, без грамотного, инициативного, думающего офицера солдаты попадут в ловушку и погибнут. Если офицер будет просто подниматься впереди солдат в атаку, а не руководить боем, он просто погибнет, только и всего.

Мелькнула мысль в голове: а сам-то ты разве по-другому поступал? Да, признаю, офицер из меня как-то не получился.

Павел покачал головой.

— У меня нет за спиной Суворовского училища. Никто не может дать рекомендацию на поступление. Я рассчитывал на вас, сударь, как на близкого друга моего отца. Но если ваша позиция такова…

— Павел, на том свете я не хочу отвечать перед твоим отцом за это.

Но Павел четко и раздраженно отдал честь:

— Честь имею, сударь. Не смею вас больше задерживать…

До дома я добрался на катере, там переоделся. Сделав пару звонков, выехал к себе, в городской особняк в Одессу, в смятенных и расстроенных чувствах. Настолько смятенных, что по дороге едва не врезался в ограждение, разделяющее дорогу и обрыв. Это привело меня в чувство — только вчера лично полировал свой старый «Олдсмобиль», и еще не хватало — ободрать его о заграждения на дороге. Машина редкая, с реставрацией потом хватишь лиха. Это неприятное происшествие на дороге относительно привело меня в чувство.