Отягощенные злом

Сразу после заправки нормальная дорога оборвалась. Пошел раскручиваться выстроенный в семидесятые обнимающий горы серпантин. Прихотливая, извивающаяся дорога, обнимающая иссушенные солнцем и ветром горы, ныряющая в провалы и тоннели, ветром взлетающая вверх, чтобы перевалить через гребни. Местные горы были невысокими, полуразрушенными – Урал, а не Кавказ. Но и здесь жили горцы, упрямые и гордые люди, которые никому не позволяли помыкать собой и молились одному лишь Аллаху…

По этой дороге почти никто не ездил. В одном месте несколько крупных камней обвалились на дорогу. Охранникам пришлось выйти и сбросить их под откос.

Мухаммед Фатех нервничал, но не показывал этого.

За одним из поворотов была площадка, на которой могли разъехаться даже восемнадцатиколесные фуры. При прокладке дороги нашли относительно ровное место и сделали такую площадку, на которой можно разъехаться, других таких мест не было. Сейчас на площадке стояли два старых внедорожника «CJ5» с закрытыми кузовами и старый, «носатый» полноприводный трехосный «Мерседес» с наращенными бортами. Вооруженные винтовками и автоматами люди занимали позиции за ними и перед ними…

Светили фары…

Внедорожники остановились полукругом. Захлопали дверцы машин…

Мухаммед Фатех прошептал Фатиху – первую суру Корана, – как он всегда делал перед каким-то важным делом, даже не задумываясь над тем, что Фатиху обычно читают над покойными. Затем толкнул дверь машины. Один из охранников поспешно протянул ему его оружие – «вальтер МПК», который Фатех повесил себе на шею.

Трое – амир и по двое из личной стражи – медленно двинулись друг другу навстречу…

Они сошлись на освещенном фарами пятачке ровной, высушенной солнцем земли, не дойдя друг до друга всего нескольких метров. Остановились, смотря друг на друга, как самцы буйвола во время гона, придумывая, как половчее сбить с ног и опрокинуть друг друга…

Горцев представлял шейх аш-Шави. Не уступающий и даже превосходящий габаритами Фатеха здоровяк с короткими усами и без бороды. Он пользовался уважением своего и соседнего племен, несмотря на возраст, часто ложился со своими четырьмя молодыми женами (жен у него было намного больше, но со стареющими он разводился) и имел патент сержанта Иностранного легиона Испании. Именно шейх аш-Шафи разрешил молодым людям из племен служить в армии, даже во французском Иностранном легионе. Возвращаясь, они учили тактике современной войны своих соплеменников, на службе они узнавали, где и почем можно купить оружие и боеприпасы, сводили знакомства с торговцами и контрабандистами – все это были очень полезные навыки, связи и знакомства. Но побережьем и портом владел Фатех, и отправку марихуаны и опиумной пасты прочно держал в руках он. Племена зависели от Фатеха и знали это…

– Ас Салам Алейкум… – сказал Фатех.

– Ва Алейкум ас Салам, – ответил шейх, – какая нужда заставила тебя ступить на земли моего народа, тем более в такой поздний час?

Вопрос был грубостью. По обычаям несколько минут надо было уделить «светским» вопросам о здоровье самого гостя, его жен, детей и скота. Пожелать, чтобы Аллах дал благополучия в делах, и только потом переходить к обсуждению того, ради чего, собственно, они и собрались здесь. Но шейх сразу перешел к делу, показав, что он сильно недоволен визитом ночных гостей…

– Аллах свидетель, я не стронулся бы с места, не будь в том насущной нужды, шейх… – Фатех не пошел на ответную грубость.

– Законы нашего народа, путник, приказывают встретить тебя с распростертыми объятиями и поделиться последним, что у нас есть. Скажи, в чем твоя нужда, и, видит Аллах, если у меня есть это, я поделюсь с тобой, как с братом…

– Аллах свидетель, моя нужда в справедливости и правосудии. Знаешь ли ты, что утворил нечестивый Малик со своими людьми в моем городе?

– Скажи, и я поступлю по справедливости, – пообещал шейх.

– Так слушай: этот молодой нечестивец пришел к моим людям с товаром. И они приняли его как брата, взяли у него товар и дали ему за него справедливую цену. Видит Аллах, мы не сделали лихвы, точно так же, как не делаем лихвы с тобой, ибо Аллах все видит и спросит с нас, когда настанет День.

– Аллаху Акбар! – синхронно сказали все пятеро и совершили вуду, ритуальное малое омовение без воды.

– И чем же нечестивый Малик ответил на нашу справедливость, на наше доброе отношение к нему?! Да будет Аллах свидетелем моим словам, да сгинуть мне на этом месте, да отсохнет мой язык, если я лгу. В этот же день нечестивец ворвался в припортовое заведение и разбил его! Он никогда не просил разрешения на такое, и я не дал бы никогда такого разрешения. Так пусть же справедливый суд укажет Малику на его ошибку и назначит наказание. Скажи мне, шейх, Малик прячется на землях твоего племени?