Отягощенные злом

Телефон был прямой. Знали его очень немногие…

– Это Воронцов. Я в Танжере, – коротко сказал я, – здесь чрезвычайная ситуация. Похищен наш офицер, капитан Бородин, предположительно – террористами. Мне нужна санкция на проведение операции с высадкой десанта на испанской территории.

Николай помолчал. Десантный офицер, мы говорили с ним на одном языке.

– А мнение Главморштаба?

– Операция не подготовлена. Категорически против.

– Твое мнение?

– Я готов идти вместе с десантом.

– Кто там может быть?

– Да, он, – ответил я.

Николай хмыкнул.

– Ты где сейчас?

– На «Авроре». Порт – Танжер.

– Хорошо. Налаживайте связь.

Основные события происходили внизу. В темном, с сырым духом воды подземелье, в котором в выдолбленных в стене нишах хранятся бутылки харама. Бутылки, которые пьют неверные. Иногда эти бутылки пропадают, но это, наверное, шайтаны. Больше некому, потому что неверных в этом подземелье нет.

Небольшая группа повернулась к генералу, как только он спустился вниз по поскрипывающей, неустойчивой лестнице. Генерал сильно постарел за последнее время, глаза блестели от стресса и недосыпа…

Один из боевиков – бородатый, крепкий – толкнул вперед молодого, с затравленным взглядом и короткой крысиной бородкой.

– На колени!

Молодой не вовремя бухнулся на колени – и Карим исправил оплошность. Традиция вставать на колени – чисто светская традиция, один из признаков тагута, ибо правоверный не может вставать на колени ни перед кем, кроме Аллаха во время намаза. Если же встает, то делает грех и он, как бы уподобляя Аллаху сотоварища, и тот, перед кем встают на колени. Даже Его Величество Николай III Романов не требовал, чтобы перед ним вставали на колени. Но здесь, в террористической группировке, это мало кого волновало.

– Ты знаешь меня? – спросил генерал.

Акмаль Мера далеко не ушел – его схватили прямо на улице. В мусульманских кварталах у стен есть глаза и уши, уйти можно, только если у тебя есть и оружие, и решимость его применять. За время поездки он чудом умудрился не обосраться от страха. Но сейчас он был близок к этому. Потому что перед ним был генерал Абубакар Тимур, лидер террористов, за которого русские давали несколько миллионов рублей золотом. И Мера понял, что единственный шанс спастись – говорить, что он никого и ничего не знает.

– Нет, эфенди!

– Это действительно так?

– Да, эфенди, клянусь Аллахом! Свят он и велик!

– Это ты пишешь в Интернете как «Абу Бакр»? – вежливо поинтересовался у доходяги генерал.

– Клянусь Аллахом, не я! Клянусь Аллахом, не я!

– И ты не ведешь джихад?

– Нет, эфенди, я скромный продавец!

– Тогда ты мне не нужен. Керим!

Генерал сделал жест, в значении которого не приходилось сомневаться.

– Постойте! – отчаянно закричал мусульманин. – Что вам от меня надо?! Да, я Абу Бакр! Но я ничего не делал. Вы из полиции?

Генерал покачал головой.

– А тебе бы хотелось, чтобы мы были из полиции?

– Нет, эфенди!

– Точно?

– Нет, эфенди, клянусь Аллахом!

– А как ты можешь не знать меня? Ведь и ты, и я ведем джихад, да?

– Я веду джихад! Джихад словом!

– Джихад словом? Да, вероятно, русисты сильно испугались твоего джихада. А как насчет джихада делом? Ты готов стать шахидом на пути Аллаха?

– Готов! – истерически выкрикнул Мера после небольшой, но замеченной генералом паузы. Он готов был на что угодно… шахидом на пути Аллаха, кем угодно – только бы вырваться из этого подвала. Сорвать пояс… говорят, что около новых автоматов для продажи газировки сигнал на подрыв не проходит, глушат помехи. Такие места легко найти, просто включая сотовый в тех или иных местах – где шум, там и помехи. Но главное – вырваться из этого подвала живым. Любой ценой вырваться!

– Ты сомневаешься! – проницательно сказал генерал. – И все это потому, что ты дружишь с неверными. А разве в Коране не сказано: «Не берите себе друзьями тех, кто дружит с неверными: кто дружит с неверными, тот и сам один из них…»? Разве ты не предавал нас, бегая к русистам каждый раз, как только тебе удавалось что-то про нас узнать? Ты думаешь, ты перехитришь нас? Но с нами Аллах, а Аллах – лучший из хитрецов!

– Я не предавал!

– Ты нам не нужен! Предательство не искупить даже шахадой! Аллах не примет в раю тех, кто предал, только муджахеддины…

– Я не предавал! Я не встречался с неверными и ничего не говорил про муджахеддинов! Я поклянусь на Коране!

Кериму все это надоело – он перехватил кожаной петлей горло предателя, заступил ему на спину и перехлестнул ремешки.