Отъявленные благодетели

На улице было ветрено, но не так ветрено, как когда щеки сечет, а так ветрено, когда корова языком лижет. К дереву мы подошли, слегка оросив ботинки. Оно стояло на отшибе, в чистом поле, как бы противопоставляя себя плюгавым березкам. Если б кто-нибудь выкрасил березки в темный цвет, я бы сказал, что Илья Муромец противопоставляет себя монголам. Хотя к монголам я, в общем-то, хорошо отношусь. Мне печенеги не нравятся. И половцы. Не знаю почему. Наверное, потому, что у них не было Чингисхана и Батыя. Или потому, что они не приняли буддизм. Слишком уж чужд пантеизм современному человеку. Да, знаю, разлит в воздухе, но разлит не явно. А у тех – явно. Ну, и со Святославом как-то нехорошо получилось. Чашу из его черепа точно не стоило делать. Вообще, взять бабло у Цимисхия, чтобы ордой кокнуть князя, противно европейским представлениям о чести. Тебе ли говорить о чести, ты женщин лижешь. А я скажу – Гай Петроний Арбитр тоже лизал, ему тоже предъявите? Гай Петроний Арбитр офигенный был мужик. При Нероне жил. Или Нерон при нем. Это как посмотреть. Польский режиссер Ежи Кавалерович снял про него фильм. Ну, не только про него, но и про него тоже. Там Нерон поджег Рим, чтобы написать правдоподобный стишок о страшном пожаре. Пожар действительно получился страшным, а стишок, как водится, плохим. В пожаре император обвинил христиан. В центре сюжета так-то любовная линия варварки-христианки и римского аристократа, но зацепило не это. Зацепил, понятно, Гай Петроний Арбитр. У него даже погоняло крутое – Арбитр Изящества. Да если б меня хоть раз так назвали! Олег Званцев – Арбитр Изящества. Я прямо сейчас, по дороге к дереву, произношу это про себя, и у меня Билли Бой вскидывает головку – а не его ли зовут?

Ну, так вот. Этот Арбитр Изящества – хитрожопый придворный Нерона, мыслитель, конъюнктурщик, но человек большой. Эта большесть его и губит. Он словесно восстает на Нерона, когда тот решает обвинить в пожаре христиан. Не потому, что любит христиан, а потому, что Нерон в доску уже офигел. В каком-то смысле Петроний не сдержался, но лучше вот так не сдерживаться, чем сдерживаться как угодно. Вечером того же дня, когда произошел разлад с императором, Петроний устроил пир. В разгар пира ему принесли письмо от Нерона. В письме было сказано – завтра Рим узнает, что мудрый Гай Петроний Арбитр нашел виновников пожара – гнусных христиан. Смерть христианам! Слава Петронию! Смерть христианам! Слава Петронию! С таким раскладом Арбитр Изящества согласиться не смог. Под занавес пира, почти под утро, слуги внесли две серебряные чаши с водой. Петроний положил в них руки, раскинув их в стороны. Рабыня, с которой он делил ложе, спросила его: «Для чего эти чаши?» Для того чтобы не испачкать кровью простыни, ответил Петроний. А рабыня все поняла, легла к своему господину и тоже положила руки в чаши. Петроний попытался ее отговорить, но она сказала: «Оставь». Тогда Петроний кивнул старому слуге. Тот подошел, достал острый кинжал и вскрыл любовникам вены. Сначала Петронию, потом рабыне. Вокруг плясал безумный Рим, а эти двое лежали, улыбались и вскоре умерли. По-моему, совершенно замечательно, жутко правильно и действительно красиво.

К дереву я подошел со слезами на глазах. Чё, думаю, я подошел к нему со слезами на глазах? Нет, понятно, что из-за Петрония, но вяз-то к нему никакого отношения не имеет. Со мной такое бывает – наврешь вдохновенно, а вдохновение сразу никуда не девается, волокет. Потом не помнишь, что раньше было. Но я вспомнил, потому что Ангел спросила:

– А где было поместье Кутузова?

– Кутузова? Михайло Илларионыча? А в трех верстах отсюда. Да-с! Наличники резные, яблоневый сад. В детстве Михайло Илларионыч страшно любил по нему бегать и ловить шмелей. Уже тогда в нем чувствовался характер, потому что шмелей, а не бабочек. Говорят, отрывал им крылышки, а потом отпевал, как поп учил. На лошадке деревянной скакал. Шпажка у него была, так он ею подсолнухи рубил. Вжих-вжих! И голова с плеч. А на этом вязе качелька была. Из пенькового каната, который Петр Первый из Голландии привез. Вяз тут с незапамятных времен стоит. Есть легенда, что его Александр Невский посадил по случаю Ледового побоища, но это неправда. Знал ли Михайло Илларионыч, что придет сюда закапывать повязку перед Бородинской битвой? Не знал, конечно. Мы вот тоже живем и ничего-то про себя не знаем. А только узнаем, там и помрем. Эх! Вяз какой, а? Стать древнерусская. Мощью веет, чуете? Помолчим.