Отъявленный хулиган

А рядом с глазами, влажными от слёз, неподвижно стоял Ванька. В душе его мешались противоречивые чувства: отчаянной злости на глупых родителей и нестерпимой жалости к ним. Ванька чувствовал, что мама обвиняет его, но не понимал, в чём он виноват, не знал, что делать дальше, и от этого ему становилось ещё тяжелее. Огромный ком в груди мешал дышать, на глаза давили слезы, неведомая сила настойчиво гнала из дома. Повинуясь ей, Ванька быстро выскочил в коридор, наскоро оделся впотьмах, схватил валявшийся у порога рюкзак и хлопнул дверью.

– Вернись, вернись немедленно! – придя в себя, крикнула ему вслед мать. – Слышишь?!

Но Ванька не слышал. Задыхаясь от встречного колючего ветра, он уже бежал со всех ног по оживлённой утренней улице всё дальше и дальше от дома. На пути ему встречались многочисленные прохожие с детьми. Одних провожали в школу, других – в садик. Крепко сжимая в своих ладонях тёплые детские ладошки, взрослые с любопытством оглядывались на странного мальчика, несущегося непонятно куда, в съехавшей набекрень шапке и расстёгнутой куртке. Ванька не видел их, казалось, что на многолюдной улице он был один. «Предатель!», «Твой папаша предатель!» – эти едкие, жестокие слова будоражили, злили и гнали его вперёд. Куда вперёд? В школу? Какая школа?!

Когда вокруг одни вруны и предатели! Наверное, и в учебниках половину врут! Их же тоже взрослые пишут. Как эти взрослые достали! И отец достал! Ваньке бы только встретиться с ним, и тогда он ему, предателю, всё выскажет. Но где с ним встретиться? Когда он придёт? А если не придёт, как они с мамой будут жить дальше… без него?

Утро было тяжёлым, как и колючий снег, оно засыпало десятками трудных вопросов, на которые сложно было найти ответ даже взрослому человеку.

Глава 8. Герой дня

В школу Ванька пришёл злой. Он бегал к дому, где жила тётка Ирка, смотрел в её окна с противными красными занавесками, но позвонить не решился, только разозлился и опоздал. Хорошо ещё, что не математика первая, вроде литература или история… Хотя какая разница!

Глянув расписание на первом этаже, Ванька равнодушно постучался в кабинет литературы. Пожилая Глафира Андреевна разрешила ему войти. Он переступил порог, и на него тотчас, как в прошлый раз, уставились любопытно-ехидные одноклассники, словно одного его и ждали. Ванька не обратил на них внимания и уже собирался сесть на своё место, как вдруг увидел сидящую на третьем ряду Лидию Сергеевну. Она глядела на него, мстительно ухмыляясь, и выжидающе молчала. Класс ёрзал на своих местах от нетерпения, хорошо зная эти минуты затишья перед бурей. Ванька их тоже знал… Раньше бы он расстроился, опустил глаза, а сейчас душу его переполняли чувства раздражения и враждебности. Сейчас он даже очень хотел, чтобы Лидия Сергеевна что-нибудь сказала, пусть скажет, пусть только попробует… И она сказала, как всегда, едко, язвительно:

– Что, Шишкин, не можешь запомнить, когда урок начинается? Почему опоздал?

– Такси долго ловил! – тут же дерзко выпалил Ванька и вызывающе посмотрел на неё.

Лидия Сергеевна опешила. По классу пронеслась волна удивлённого шёпота.

– Хам! – наконец закричала Лидия Сергеевна, побагровев от злости. – Давай дневник!

– У меня его нет!

– Врёшь!

И вдруг Ванька с каким-то злорадным тожеством на лице быстро подошёл к ней и демонстративно вытряхнул на парту содержимое тощего рюкзака. Там оказались только учебник по истории и несколько ручек. От захлестнувшего её возмущения Лидия Сергеевна вскочила с места:

– Шишкин! Ты… ты ещё и к уроку не готов?! Ты ещё и домашнее задание не сделал?!

Бедняга, знала бы она, что он уже три дня его не делал! Три дня не притрагивался к её дробям, ко всем этим глупым домашним заданиям.

– Да я, да я твою мать вызову!

– Вызывайте! – всё с тем же злорадным торжеством разрешил Ванька, а про себя подумал: «Вызывайте, может, она и на вас наорёт!»

– Шишкин, ты у меня попляшешь! Я этого так не оставлю! – угрожающе прошипела Лидия Сергеевна и, взбешённая, быстро направилась к выходу. – Хулиган несчастный! – обернувшись, бросила она уже с порога и хлопнула дверью.

В классе повисла напряжённая пауза.

– Ну ты, Шишкин, псих! – поражённый финалом интересного действия, вдруг радостно заключил Петухов.

– Ага, ненормальный! – покрутил пальцем у виска довольный Трусов.

Ванька презрительно посмотрел на них и молча отправился на своё место.

– Глафира Андреевна, – снимая напряжённое молчание, тут же подняла руку Лена Короткова, – можно я Ване учебник дам?

– Дай, – поспешно разрешила учительница. – Тише, тише, ребята! – прикрикнула она на расшумевшихся пятиклассников и, желая поскорее загладить неприятный инцидент, принялась рассказывать им биографию Пушкина.

Класс постепенно успокоился и стал слушать. Ванька тоже пытался слушать, но Пушкин был далёк от него, далёк и призрачен, как инопланетянин с Марса. Зачем Ваньке его биография?! Вот если бы Глафира Андреевна объяснила, зачем папы бросают мам…

Но она стояла и упорно рассказывала про какую-то няню, которую Пушкин якобы очень любил… Ванька терпел-терпел и наконец не выдержал.