Откатчики. Роман о «крысах»

– Видал, как телка лихо водит?

– Ага. Поедем, догоним, что ли? Нам тут аварии не нужны.

Давыденко кивнул:

– Поедем, пожалуй. А то и впрямь накосоротит черт-те чего!

Гера слышал звук выстрела и почувствовал какой-то легкий толчок в спину, но, находясь в состоянии аффекта, вначале не придал ему никакого значения. Он молча сидел в машине, слушал причитания Насти, впрочем, очень сдержанные, и чувствовал, как, странно слабея, перестали слушаться ноги, затем руки налились свинцовой тяжестью, да так, что оторвать их от коленей стало невозможно. Затем его начало неудержимо клонить в сон, а все тело стало стремительно холодеть. Он почувствовал это и понял, что Раков достал его своим выстрелом.

– Малыш, останови машину…

– За нами разве никто не гонится?

– Нет. Это уже неважно.

– Господи, Гера, что с тобой! Ты весь бледный! Ты… Господи, ты ранен?!

– Малыш, я был таким глупцом. Я только сейчас понял, для чего и кем ты была мне послана. Я всего лишь до смерти хотел уехать с тобой из этой страны и, похоже, перестарался…

– Гера! Срочно надо доктора! Я…

– Нет, Настя… Не надо никакого доктора. Положи мою голову к себе на колени. Вот так… Спасибо тебе за все…

Давыденко первым заметил припаркованный на обочине автомобиль.

– Э! Гляди-ка! Вроде та самая тачка?! Ну, слава те господи, видать, с пареньком своим пацапалась, вот и психанула девочка. А сейчас успокоилась и решила постоять, попудрить носик. Однако документы все же надо проверить, мало ли что…

«Форд» остановился в метре от автомобиля Насти. Напарник остался внутри, а Давыденко пошел к машине. Подошел, заглянул в салон. Постучал в стекло и, не получив ответа, решительно распахнул водительскую дверь. Увидел склоненную над лежащим на ее коленях парнем девушку. Понял, что дело неладно, и осторожно потрепал девушку за плечо:

– Эй, красавица!

Настя выпрямилась и, повернув голову в его сторону, поглядела словно бы сквозь него. Взгляд ее был затуманен и в больших глазах, в тех самых, в которых однажды утонул Герман, стояли слезы.

Майор понял, что случилось что-то непоправимо трагичное, и осторожно спросил:

– Твой? Что с ним?

– Уже ничего, – тихо ответила Настя и отвернулась.