Отказ не принимается (СИ)

Глава 53

Окончание вчера выходит сумбурным и каким-то заполошным.

Суетливая возня продолжается до глубокой ночи, и Тимка даже под ногами путается не очень назойливо, чтобы взрослые, забывшие загнать его в постель вовремя, об этом не вспомнили.

А у нас дым коромыслом.

Сначала туфли ищем, потом мама настаивает, чтобы волосами я занялась сегодня, а это непростая и длительная процедура: пока шампунь вымоешь, пока прочешешь, пока просушишь…

И за всеми этими приготовлениями в груди растет давно позабытое волнительное ожидание. Нечто среднее между паникой перед первым свиданием и восторгом ребенка перед праздником. Уже в постели я, даже чувствуя себя вымотанной и усталой, никак не могу заснуть и, нервничая, пялюсь в потолок, по которому проносят отсветы фар проезжающих за окном редких машин.

Утром мама, уже собравшись на работу, разглядывает, как я, чертыхаясь, пытаюсь уложить волосы. Длинные волосы — это, конечно, красиво, но вариации причесок сильно ограничены, и я психую.

— Хоть посмотрю, какая ты у меня красавица стала, а то после выпускного и не помню тебя в нарядном, — она говорит весело, но глаза ее блестят подозрительно влажно. — Прядь тут оставь, да, вот так…

В самом деле, в последний раз я так заморачивалась именно на школьный выпускной, но тогда все было по-другому… Как будто в прошлой жизни.

Студенткой я предпочитала удобные джинсы и футболки или простые сарафанчики, а вот заканчивала универ я заочно. В новой группе отношения были не особо дружные, так что я даже после защиты диплома никуда с девчонками не пошла… Какой там выпускной? Тимка тогда как раз разболелся.

Кстати, ему мама тоже достала костюмчик, купленный для праздников и детских фотосессий, но упертый деть категорически отказывается его даже мерить, ссылаясь на то, что он колется.

Мама уже давно ушла, а мы с Тимошкой все торгуемся. Уже и пообедали, а костюм все не устраивает ребенка.

— Тим, мы в гости идем. Эстель наверняка будет нарядная, а ты что? — пытаюсь я надавить.

Но Тимошка заявляет, что он костюм наденет, только если и Тиль будет в брюках и бабочке. Господи! От бессилия закрываю лицо руками.

Вот золотой у меня сын. Грех жаловаться.

Но иногда как упрется, и все.

Теперь-то я знаю, в какую он породу, однако это не облегчает ситуации.

Время уже два, а мы все там же топчемся.

И как любая мать, я ничегошеньки не успеваю.

Ни сама собраться, ни ребенка одеть. Ужас какой-то. Титул супермамы мне точно не достанется.

Внезапно меня озаряет, что под это платье обычные колготки не наденешь, и я бросаюсь искать что-то совсем тонкое, но, как назло, ничего такого у меня нет. А уже готова бежать в магазин, проклиная все на свете, Тимку одного не оставишь, а пока я его одену… Да что ж за день такой, почему я такая растяпа? От нервов даже слезы подступают. Не надо мне ни на какой прием, куда я намылилась?

Взгляд падает на фотографию сестры, и в памяти всплывает, как она смеясь дарит мне на восьмое марта комплект чулок, говоря, что пора взрослеть. Божечки!

Главное найти!

К моему облегчению, чулки находятся и даже вполне приличного оттенка. Машка могла ради прикола подарить мне что-то эротического, чтобы подразнить, но нет. Вполне практичная вещь, правда, для погоды потеплее, но Воронцов вроде обещал забрать на машине.

Натягиваю добычу осторожно. Если я понаставлю затяжек или не дай бог стрелку пущу… Это будет катастрофа.

Звонок в дверь квартиры заставляет меня дернуться, я привыкла, что звонят сначала в домофон. А когда есть подозрение, что это соседи, у меня возникает недоброе предчувствие, что Тимка опять что-то натворил.

Смотрю на часы — половина третьего. Для Воронцова рано, кто там еще? Накидываю рубашку и бегу к двери, молясь, чтобы мы никого не залили, чтобы Тимошка не бросался из форточки куриными костями и не пел опять в воздушную вентиляцию в туалете, пугая той-терьера над нами…

Слышу, что из ванной доносится шум воды и вопли про Акуленка-туруру…

Кошмар…

В дверной глазок ничего не видно, и я готовлюсь к худшему. Соседка сверху неплохая в общем-то женщина, но очень нудная…

— Кто там? — спрашиваю напряженно. Времени и так мало, и если это Антонина Ивановна…

— Варя, открывай, — знакомый голос приносит одновременно и облегчение, и панику. Это не хозяйка ссыкливого той-терьера Риччи, но я еще совсем неготова! У меня еще есть полчаса!

Зачем он приехал так рано?

— Варя, — напоминает Воронцов о том, что он все еще за дверью и никуда не испарился.

Нервно оглядываю себя. Так, рубашка вроде закрывает все неприличное.

Может, хоть Виктор уговорит Тимошку надеть чертов костюм…

На выдохе распахиваю дверь, и Воронцов как обычно мгновенно оказывается в квартире. Прирожденный захватчик. Оп, и территория оккупирована.

Понятно, почему в глазок было ничего не видно. В поднятой руке него что-то большое, черное и шуршащее. Он вешает это на вешалку, и я не успеваю понять, что это.

— Проходите, — запоздало бормочу я. — Вам придется подождать, могу пока чаю…