Отказ от нас

Пока такси меня уносит в направлении к Лии, я пытаюсь вспомнить из биологии, как происходит процесс родов. Понимаю, что знаю настолько поверхностно, что, можно сказать, что ничего не знаю. Мне нужно знать, чего ожидать. Вбиваю в поисковик запрос, вылетает миллион ссылок. Открываю первую, пытаясь усвоить написанный текст, но волнение бьет набатом в моей душе. Приезжаем мы быстрее, чем я успеваю запомнить хоть что-нибудь. От волнения мои ладошки немного вспотели. Да что со мной такое?

— Успокойся, Марат. Успокойся. Всё будет хорошо, — говорю я себе, заходя в центр.

— Добрый день! — приветствует девушка-администратор.

— Добрый! Я к Красавиной Лии Вячеславовне.

— Она в родовом. Вы будите участвовать в родах?

— Да, — выдаю я на одном дыхании.

— Вы сдавали анализы? — спрашивает меня администратор Наталья, как я прочитал на ее бейдже.

— Какие?

— Вот список, — Наталья достает распечатку со списком. Пробегаю глазами: флюорография, общий анализ крови и мочи, анализы на ВИЧ, РВ, гепатит.

Неделю назад я сдавал все в платном центре, плановое обследование после аварии. А я ведь просто подчинился уговорам своей мамы! Спасибо тебе, мама!

— Все есть, но с собой нет. Могу запросить с больницы, но не знаю, сколько займет это времени, — честно говорю я.

— Напишите мне адрес клиники, я узнаю сама.

Я беру лист, записываю данные, желая побыстрее оказаться рядом с Лией.

— Пойдемте, я вас провожу. Если результаты не успеют прийти, тогда вам придется покинуть палату во время родов…

Я перебиваю, не давая ей закончить мысль.

— Деньги не имеют значения. Сделайте так, чтобы все пришло.

Она кивает.

Меня переодевают в халат и шапочки. Тщательно мою руки, и резко открываю дверь в палату к Лие, сгорая от нетерпения. Мое сердце пропускает глухой удар, потому что вижу лежащую Лию на койке, обмотанную какими-то проводами, приборами и капельницей. Она удивленно смотрит на меня, а я подхожу к ней, сажусь на колени около кровати, обнимая рукой ее за ноги. Сердце стучит как бешеное…

Глава 21

Лия

Я замираю, несмотря на участившиеся схватки, потому что Марат падает ко мне в ноги, обнимая их. Я боюсь пошевелиться, вообще не понимая, что сейчас происходит. Что он тут делает? Зачем пришел? Тысяча вопросов в голове. Мой голос пропал, я просто не могу произнести ни слова. Просто не свожу с него глаз, а он с меня. Между нашими взглядами будто происходит диалог.

— Как ты? — первым отмирает Марат.

— Не знаю, — честно отвечаю я, прикрывая глаза. Не могу я ему жаловаться насколько мне сейчас больно.

— Что-то не так? Зачем эти провода? Капельница? Малышке ничего не угрожает? — я слышу в его голосе тревогу, и от этого в груди разливается приятное тепло.

— О! Нет. Это, — указываю на живот, — КТГ. Доктора слушают сердцебиение малышки, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. А капельница с окситоцином для стимуляции родов.

Марат непонимающе смотрит на меня. Я понимаю, что стоит пояснить.

— У меня отошли воды, но схватки не начинались, не было родовой деятельности. А капельница поможет этому процессу.

Лицо Марата расслабляется, а меня скручивает схватка, но я не могу сесть, надо доделать КТГ. Хватаю руками изголовье кровати, я закрываю глаза и начинаю молиться. Человек устроен так странно, когда ему страшно и больно, он начинает верить с Бога. В такие минуты мы готовы на всё, лишь бы боль ушла, лишь бы кто-то помог, кто-то забрал частичку боли себе. Молитва мне помогает, отвлекает хоть немного.

Боже, как же больно! Неужели будет еще хуже? Я пытаюсь вспомнить, как дышать правильно, чтобы стало легче. Вдох-вдох-выдох? Или глубокий вдох, глубокий выдох? Мои мысли путаются. А вся полезная информация вылетает из головы (а ведь я просмотрела десятки видео про дыхание и роды!). В этот момент схватка ослабевает, знаю, что у меня есть небольшая передышка. Переключаю внимание. Сейчас я понимаю, что Марат гладит мои ноги, приговаривая:

— Всё будет хорошо, девочки мои! Всё будет хорошо!

Мое сердце пропускает удар от его «девочки мои». Острая боль прознает не только мой живот, но и мое сердце. Больше полугода мне понадобилось, чтобы оправиться. И снова он врывается вихрем в мою жизнь, сметая все привычные устои моей жизни. Замечаю его обеспокоенный взгляд. Знаю, что успокаивает он не только меня, но и себя. Знаю, что не должна реагировать на него. Знаю, что его вообще здесь не должно быть! Мне нужно его прогнать отсюда, ему тут не место! Но я малодушничаю. Не могу этого сделать. Мне плохо, и он мне нужен. Как никто другой.

— Если бы я мог забрать твою боль себе, я бы, не раздумывая, это сделал, — говорит шепотом Марат. Его глаза стали будто светлее, в которых я могу прочитать боль.

В этот момент я верю ему. Хочу верить. Я протягиваю свою руку к нему, которую он берет в свои теплые ладони.

— Боже, Лия, твои руки же ледяные! — вскрикивает Марат, беря обе мои ладошки в руки, начинает на них дуть своих горячим обжигающим дыханием.

— Они всегда ледяные. Просто у меня такое кровообращение, — оправдываюсь я, но Марат не выпускает из своих тёплых рук мои холодные.