Отказ от нас

Я машинально достаю телефон, прочитывая сообщение. Вот почему она сбежала утром от меня! А я даже подвоха не понял, изображая из себя святого, а не ревнивого дурака!

— Я ей не изменял.

— Ох, надеюсь. Иди уже. А, кстати, мы немного выпили, так что она может быть слегка неадекватна.

Я сбегаю по лестнице вниз, надеясь найти ее в этом чёртовом парке. Я хаотично бегаю, всматриваясь в лица прохожих. А в моей душе настоящая паника. Оглядываюсь, натыкаясь взглядом на знакомую фигуру. Лия сидит под огромным тополем на деревянной лавочке, не облокачиваясь на спинку и прикрыв глаза. Я выравниваю дыхание, пытаясь успокоится. Замедляю шаг, замечая, что ее пальцы подрагивают на одной руке, она явно замерзла. Я стягиваю свою куртку, одним движением укутав Лию в нее.

Глава 31

Лия

Я так продрогла так, что уже протрезвела. Надо бы встать и пойти домой, приехать к Ане. Прижму свою девочку и мне станет легче, я точно знаю. С Маратом поговорить тоже необходимо, надо только заставить встать себя с этой лавочки. Я прикрываю глаза от усталости, и не замечаю, что я уже не одна. На мои плечи ложится куртка, но первое, что я чувствую, это запах кедровых орехов и цитруса. Приятный аромат. Такой до боли знакомый. От неожиданности я распахиваю глаза и смотрю на Марат с удивлением.

— Привет, — говорит он, проникая своим взглядом как будто в душу. Темные глаза внимательно сканируют мои фигуру.

Я теряюсь, не зная, как себя вести.

— Я вроде не похож на маньяка, чтобы пугаться настолько.

— Все маньяки не похожи на маньяков, — отвечаю я, а по моим щекам текут слезы.

— Лия, — нежно произносит Марат, и решаю укутаться в его куртку, иначе мои зубы вот-вот застучат.

Меня окутывает его аромат, что я от удовольствия на секунду закрываю глаза, и делаю глубокий вдох. Невероятно приятный запах! И дежавю накрывает меня с новой силой.

— Ты знаешь, — заговорщицки сообщает Марат, садясь рядом со мной, прямо как тогда — мы — маньяки очень простой народ. Нам нравятся исключительно хорошенькие блондиночки и не только в летних сарафанах, трясущиеся от холода под летним дождем.

Теперь улыбаюсь уже я. В этот момент Марат сгребает меня одной рукой в свои объятия, а другой берет мои ледяные ладони в руки. Я теряюсь на мгновение, но прижимаюсь к нему сильнее. Носом я утыкаюсь в его грудь и вдыхаю запах все тех же кедровых орешков, цитруса, и кайфую. Слезы продолжают катиться по моим щекам.

— Ты вспомнил? — спрашиваю я шепотом.

— Вспомнил. Всё.

— Поэтому ты… — не могу закончить фразу.

— Я с ней не спал, — перебивает меня Марат, а я поднимаю на него свои заплаканные глаза. Наверняка, тушь размазалась, а я похожа на панду, но сейчас мне плевать.

— Ольга — мой психолог. И никогда наши отношения не выходили за рамки «врач-пациент». Ни-ког-да! — говорит четко, смотря в мои глаза.

Я всхлипываю, понимая, что Юля была права, нужно было сразу выяснить все, лучше истерику закатить, чем себя изводить.

— Но вчера ты поехал к ней, — отвечаю тихо.

— Да, — Марат выдыхает и пересаживает меня на свои колени, крепко обнимая, — вчера я не находил себе места, поэтому отвез Аню родителям почти сразу после твоего ухода. Приехал рано к бару, но ждать не смог снаружи. Зашел и сел за стойку бара, стараясь не привлекать внимание к себе.

— Ты был там? — ошеломленно спрашиваю я.

— Да. Я наблюдал за тобой. За вами. Видел, какая ты невероятно красивая, и как на тебя смотрят мужики рядом. Похоть, желание — вот что я видел в их глазах и повадках. Но апогеем было то, что двое мужчин подошли к вам. Знакомится, наверное.

— Но мы ни с кем не знакомились, — перебиваю я.

— Я видел. Но в этот момент меня накрыла такая ярость, что я с трудом контролировал свои эмоции. Мной двигала ревность. Лия, я ревнивый до мозга костей, я вдруг настолько это осознал, что мне стало больно. И в этот момент я всё вспомнил. Весь тот год. Он обрушился на меня с новой силой. Я не мог справится с эмоциями, поэтому вылетел из бара, боясь, что я просто закину тебя на свое плечо и никогда больше не отпущу от себя, и единственный, кто мне помочь в тот момент, была Ольга. Она хороший специалист, тогда после аварии, она мне помогла осмыслить свою жизнь, проживать свои эмоции. Научиться анализировать, а не бросаться в омут с головой. Поэтому я приехал к ней.

Я молчала, не зная, что ответить. Ревную ли я сейчас? Определенно, да. Хоть и не должна. Она — врач. Врач. Повторяю, себе, но чувствую другое. А еще обида, обида от того, что он предпочел разговаривать с ней, а не со мной.

— Тебе стоило поговорить со мной, — говорю, делая глубокий вдох, — хотя бы попытаться.

— Стоило. Я больше не пойду к ней. Обещаю, что первая с кем я буду разговаривать, это будешь ты.

— Значит, у тебя есть ответ на мой вопрос… — говорю дрожащим голосом.

— Ответ тот же. Ревность. Ты мне рассказывала про встречу в администрации, тогда я приревновал тебя к твоему начальнику.

— К Ивану Константиновичу? — я удивленно моргаю, не понимая, как к этому человеку, годящему мне в отцы, можно вообще ревновать.