Отказать королю

Губы леди Анны изогнулись в презрительной ухмылке.

— Тогда потешь меня выдумкой. Да такой, чтобы у меня дух захватило, и не только у меня, а еще кое у кого, кого мне понадобится вдохновить и возбудить!

Я не поняла, что она имеет в виду, однако тут же выполнила ее приказ и завела старинную повесть о прекрасных девушках, феях и колдунах, утерянных сокровищах и чудесах.

Глава 36

Седьмого октября король Генрих и его возлюбленная отбыли из Гринвича с большой свитой. В нее входили тридцать дам и девиц, которые должны были прислуживать миледи маркизе во Франции. Я напрасно волновалась, что меня не возьмут: леди Анна забрала с собой в путешествие почти всех женщин своего двора, добавив к ним несколько придворных дам благороднейших кровей для пущей важности.

По дороге в Дувр мы провели первую ночь в Стоун-Мэноре в Кенте, вторую — в Шерленде на острове Шиппи, а третью — в Кентербери. Одиннадцатого октября мы отплыли в Кале. Король и леди Анна взошли на борт судна, называвшегося «Ласточкой», на него же погрузились и мы — фрейлины миледи маркизы. Если бы я все еще оставалась постельничей Анны, мне пришлось бы довольствоваться менее изысканным обществом и суденышком поплоше.

Я никогда раньше не путешествовала по морю, и мой первый опыт мне совсем не понравился, хотя погода нам благоприятствовала. Дул попутный ветер, и мы достигли Кале меньше чем за пять часов. Одетые в синий и пурпурный — цвета маркизы, — мы сошли с корабля и длинной процессией растянулись по мощеным улицам, застроенным высокими и узкими домами. Первая остановка была у нас в церкви Святого Николая, покровителя моряков, где мы возблагодарили Бога за наше благополучное плаванье. Далее мы проследовали в Казначейство — самый большой и красивый дом в Английском анклаве (как называли Кале и его окрестности), где госпоже маркизе было предоставлено целых семь комнат. Одна из этих комнат соединялась дверью со спальней короля. Мне не удалось подробно рассмотреть убранство последней, но я успела увидеть альков зеленого бархата и огромную кровать.

Все придворные дамы и фрейлины, сопровождавшие маркизу, были уверены, что король женится на ней во время их пребывания в Кале. Да и сама королевская фаворитка ожидала стать королевой в самом недалеком будущем, и даже щеголяла в драгоценностях, когда-то принадлежавших Екатерине Арагонской. Впрочем, никакой подготовки к свадьбе не велось, и первые десять дней в Английском анклаве были посвящены охоте с гончими и соколами, игре в карты и кости и, конечно, бесконечным пирам и прочим увеселениям. Коннетабль Франции[113] прислал невиданные яства для королевского стола: от груш и винограда до морских деликатесов.

Двадцать первого октября двое великих королей встретились в Сэндингфилде на границе Английского анклава и французских земель. Ни единой женщины на этом свидании монархов не должно было быть, но нам позволили наблюдать, как король Генрих выезжает из Кале. В лучах неожиданно яркого осеннего солнца он являл собой необыкновенно величественную фигуру. На темно-красном бархатном камзоле короля сверкали драгоценности и жемчуга. Сопровождали английского властителя сто сорок дворян и сорок стражников.

Миледи маркиза смотрела вслед королю и его эскорту, пока они не скрылись из виду, а потом со вздохом повернулась к своим придворным дамам. Ей предстояло пережить четыре долгих дня в ожидании возвращения Генриха.

— Как жаль, что его величество забрал с собой всех мало-мальски интересных джентльменов, — пожаловалась она своей сестре.

— А ты не находишь юного Генри Фицроя интересным? — поддразнила Анну леди Мэри, указывая на герцога Ричмонда, незаконного сына короля от Бесси Блаунт. Мальчику было всего тринадцать лет, и король намеревался представить его Франциску, когда оба монарха вернутся в Кале. Пока же мальчика оставили с женщинами.

— Мы должны подумать о том, чтобы женить его на одной из наших кузин, например на леди Мэри Говард, — тут же начала строить планы миледи маркиза.

Одна из фрейлин Анны, Бесс Холанд, стоявшая рядом со мной, рассмеялась:

— Представляю, как это обрадует высокочтимую и благородную мать леди Мэри!

На лице Анны появилась довольная улыбка, как у кошки, добравшейся до миски со сметаной. Королевская фаворитка обожала устраивать браки, хотя день ее собственной свадьбы так пока и не был назначен.

Леди Мэри Говард была сестрою того самого графа Саррея, чьей женитьбе на леди Фрэнсис де Вэр маркиза весьма способствовала. «Действительно ли Анна так любит устраивать чужую жизнь, — подумала я, — или ей доставляет удовольствие досаждать герцогине Норфолкской, ее тетке по мужу, которая из чувства верности королеве Екатерине отказалась оставаться при дворе, когда законная королева была отправлена в ссылку своим супругом». В одном я была уверена: Бесс Холланд получила место в свите Анны только потому, что последней хотелось позлить герцогиню — сия новоиспеченная фрейлина много лет была любовницей герцога Норфолка.