Отказать мистеру Совершенство

Ливви повела плечами и поправила соскользнувший плед.

– Это было бы нечестно. Мне показалось, ты один из тех мужчин, для которых девственность имеет значение.

Саладин молча размышлял над ее словами. Так ли? Ливви смотрела на него широко распахнутыми янтарными глазами, в которых он без труда читал тревогу. Для человека в его статусе девственность являлась непременным условием для будущей королевы. Но он не искал жену. Приехал и уехал. Как говорят на Западе – купил футболку.

Он твердо сжал губы. На что она надеялась? На чудо? Ситуация казалась абсурдной. Вожделение все еще терзало его, но он знал – это пройдет. Всегда найдется женщина, готовая раздвинуть для него ноги. Будь здесь другая, он бы, не задумываясь, оделся, сделал один телефонный звонок и убрался бы отсюда к черту, независимо от того, сколько дорожной техники пришлось бы задействовать.

Именно так он должен поступить: в этом не было сомнений. Чистота и невинность всегда ассоциировались у него только с одной женщиной. Он не предаст память Алии, лишив девственности другую. Все инстинкты – кроме сексуального – говорили о том, что ему надо бежать, пока еще возможно.

Но Ливви Миллер обладала одним качеством, в котором у него была нужда. Только она могла помочь ему. Если он готов пойти ей навстречу, не согласится ли она продолжить переговоры? Услуга за услугу, не так ли?

Саладин видел по ее лицу, что сомнения борются в ней с желанием. Его охватила злость от чудовищной несправедливости: как случилось, что эта женщина никогда не знала радости секса? Она творила чудеса, исцеляя лошадей, но никогда не думала о себе.

Саладин не двинулся с места, он замер: он не должен влиять на ее решение. Один поцелуй, и она растает в его руках, но выбор остается за ней. Глядя ей прямо в глаза, он мягко спросил:

– Ты хочешь, чтобы я лишил тебя девственности, Ливви?

Глава 7

Ответ Ливви дала не сразу. Происходящее походило на сон: могущественный шейх спрашивал, хочет ли она, чтобы он лишил ее невинности, так невозмутимо, словно речь шла о ложке сахара в кофе. Глядя в темные, сверкающие глаза Саладина, Ливви думала о том, как пришла к этому моменту. Она испытала невероятное чувство позора, когда жених бросил ее перед алтарем, хотя и приняла удар с гордо поднятой головой. Потом, не оглянувшись, она ушла из мира скачек и начала новую жизнь.

Ради памяти отца, доказывая себе, что предательство Руперта не сломило ее, ценой огромных усилий Ливви сохранила Уайтвик-Мэнор. При мизерном бюджете ей удалось открыть пансион и привлечь постояльцев. Со всей очевидностью она поняла теперь, что заплатила за это высокую цену, пожертвовав личной жизнью. Лучшие годы молодости Ливви посвятила спасению старого дома. Она не ходила на свидания и вечеринки, не покупала нарядов: деньги уходили на покупку кровельной черепицы, ремонт, покраску окон. Даже летом Ливви не позволяла себе короткой передышки, солнечным днем не сидела с подружками в баре с бокалом яркого коктейля. Она не пыталась найти себе нового парня, потому что боялась разочарования и сердечной боли.

И вот она, совершенно голая под накинутым одеялом, сидит на ковре напротив обнаженного, не сводящего с нее глаз Саладина. Как ответить на его вопрос? Можно категорически сказать «нет». Изобразить праведное негодование и заявить, что не собирается по обычаю средневековья преподнести девственность ему в жертву. Как цивилизованный человек, он без сомнения примет ее отказ, а если и пожалеет об этом, то лишь на мгновение. Сотни женщин будут счастливы занять ее место.

Решение осложнялось тем, что она все еще хотела его. Ливви помнила, как он страстно целовал ее, и она чувствовала себя желанной. До сих пор Ливви не предполагала, что способна на взрыв сексуальных эмоций – Саладин заставил ее гореть от страсти и вожделения. Ливви растворялась в невероятных ощущениях. Разве можно отказаться от этого? Было и другое обстоятельство: шейх пустыни, обещающий неслыханное блаженство, появляется на пороге дома только раз в жизни.

Она посмотрела на Саладина.

– Да, – прошептала Ливви, – я хочу, чтобы ты лишил меня девственности.

Его выражение не изменилось. На хищном лице не было заметно триумфа, хотя губы дрогнули в легкой улыбке.

– Иди ко мне, – тихо приказал он.

Ливви удивило, что он сам не подошел к ней, но спокойный голос не допускал возражений, и она подчинилась. Она сделала несколько нетвердых шагов, прижимая к себе одеяло, и остановилась, не зная, что делать дальше. Горящий взгляд Саладина словно прожигал плотную ткань и касался кожи. Он обхватил ее щиколотку; его пальцы, мягко массируя, двинулись выше. От легких, невинных прикосновений по телу Ливви разлилась сладкая истома.

– Саладин…

– Ш-ш-ш.

Разомлев, Ливви, вероятно, ослабила хватку. Саладин слегка потянул одеяло, и оно скользнуло на пол. Обнаженная, она предстала перед ним, автоматическим жестом прикрыв грудь.

– Не прячься, Ливви. У тебя прекрасное тело – маленькое, изящное, в то же время сильное и женственное. Мне нравится смотреть на тебя.