Отказавшийся от имени

Эти воспоминания в нашей голове и представляются нами же, как тёмные. А, как известно, абсолютная тьма беспросветна. Ни один белый лучик не пройдёт сквозь нее. Как бы глупо это не звучало. Абсолютная тьма, абсолютна. К ней нельзя привыкнуть, её нельзя перебороть, её нельзя пересилить, её нельзя преодолеть. Чем больше тёмных воспоминаний, тем темнее сны. Чем темнее сны, тем больше воспоминаний о тьме в них.

Я смирился. И уже не чувствую той боли от нее, что чувствовал ранее.

Тьма не так уж и плоха. В ней ничего не видно, а значит и меня тоже. А раз меня не видно значит, нет никаких проблем. Нет ответственности, нет обязанностей. Нет забот. Я могу идти во тьме куда захочу.

Но было то, что останавливало меня. Оно не преграждало мне путь и не избавляло меня от тьмы. Оно просто давало советы, к которым я прислушивался и останавливался.

— Остановись, иначе ты врежешься.

— А я и не врезался.

— Сейчас нет, но в будущем да. Остановись.

— Да… — Ответил я. (Но на самом деле это был лишь монолог в моей голове).

Есть люди с которыми тьма не страшна… Оно… нет… Она была одним из таких людей… Я помню… значит ещё не всё потерянно… Поэтому мне больше не страшна тьма… Поэтому мне больше не страшны воспоминания о том что я был во тьме… Поэтому я не боюсь просыпаться…

…

И снова боль. На этот раз я не успел подавить её и принял на себя всё её удары исподтишка. Нога, живот, спина, руки, ладони, голова, шея, рёбра, мышцы, органы. Всё болело. Если бы можно было чувствовать боль кровью, то я уверен в том, что моя кровь болела бы ещё больше чем всё остальное, не смотря на то, что какое-то её количество вытекло из меня наружу.

Могу ли я открыть глаза? Я даже и не пробовал. Но знал, что так просто это не получится. Попытка… Удача… Глаза открыты. Но ничего нового я не увидел. В этом месте я уже был.

Да. Именно. Это комната, в которой судили «Бульдозера». На полу даже остались засохшие капли крови которые выпали из него после того как наш судья разозлился, никто убирать и не собирался. Разумеется, если не убирали трупы, то и кровь отмывать не будут. Если с первым ничего не сделаешь, так как их просто некуда деть. То со вторым, то уж могли разобраться. Лень? Лень хоть с одной из сторон и является двигателем процесса, но не в этой ситуации уж точно. За ненадобностью? Здесь почти никто не ходит… так что да, убираться здесь надобности нет.… Ах… точно… убираться здесь просто… некому… Единственный кто должен был бы это сделать сразу просёк, что это делать совсем необязательно… от слова совсем.… Ведь это часть роли, а роль на самом-то деле ничего не значит. Даже когда она убиралась. Это была лишь игра. Что бы мы ничего не заподозрили. И удивительно, что тот самый человек прямо сейчас стоит прямо передо мной.

«Недотрога» наклонилась прямо ко мне и, упираясь руками о стул, смотрела прямо мне в глаза. Снова что-то в них ища. Она ничего не сказала, с тех пор как я очнулся, а просто стояла и смотрела. Напрягает ли это? Нет. Пугает ли это? Нет. Но мне любопытно. Что же такого в моих глазах? Единственное что я знал… Ответы на свои вопросы, она в них не найдёт.

— Чего ждёшь? — Спросил я.

— … -Промолчала она.

— В моих глазах ты ничего не найдёшь.

— Ты не прав. — Отозвалась она.

— И что же в них можно найти? — Поинтересовался я.

— Себя. В твоих глазах я могу найти себя.

— Себя? Так забрала бы их раз они тебе так нужны. — Поиздевался я.

— Нет. Тогда они умрут окончательно. Мне такие не нужны. — Не приняла она. А я и забыл, что мои слова изначально не имели серьёзного подтекста. Потому продолжил.

— Тогда какие глаза тебе нужны?

— Такие как у тебя. — Пояснила она.

— И какие же у меня глаза? — Спросил я.

— Они… Полумёртвые… Я люблю.… Такие глаза. Живые меня не интересуют. В них слишком много этой самой жизни.… Этого света… он слепит.… А в твоих… Глазах полных темноты… я могу разглядеть себя.… Разве ты сам не видишь? Мы похожи. Приглядись. — Сказала она, периодически делая короткие паузы. Приглядевшись, я заметил то, что раньше не замечал, её глаза и правда тёмного цвета и в них… я отчётливо видел себя, привязанного к стулу и истёкшего кровью. Израненного не только физически, но и по другим аспектам…

— И что? Наше сходство сводится лишь к тому, что у нас тьма в глазах?

— Нет. Не только. Наши жизни похожи.

— Обычно люди говорят судьбы… — Подсказал я.