Отказной материал

Столбик пепла упал с сигареты на бланк телефонограммы. Колосов представил, как бы он поступил, если бы нечто подобное случилось с его пятнадцатилетней дочерью. Ответ нашёлся сразу и абсолютно не удивил майора. Если бы он знал, кто это сделал, или сумел бы их найти, то попросту убил бы. Перестрелял бы из табельного ПМ или из личного дробовика. Перебил бы всех, независимо от степени участия, меры вины и характеристик с места жительства и работы, не думая о своём служебном долге, погонах и последствиях, которые были бы для него намного хуже, чем для насильников, попади они на скамью подсудимых.

Второй вариант разрешения материала заключался в том, что Ветрова, оправившись, насколько это возможно, от потрясения, всё-таки подаёт заявление, материал, опять же, идёт в прокуратуру, и там возбуждают уголовное дело. После чего на руководимом им 14-м отделении милиции виснет «глухарь» из тяжкой сто семнадцатой статьи[6] в сочетании с не менее приятной сто восьмой. «Глухарь» — так как никаких доказательств по делу, кроме показаний потерпевшей, не предвидится, а преступники, если получится их «сосчитать» и задержать, или сразу от всего отрекутся, или, дав поначалу правдивые показания, впоследствии посоветуются с адвокатами и от собственных слов откажутся, завалив все мыслимые и немыслимые инстанции жалобами о том, как жестоко их били в застенках отделения и заставляли брать на себя чужие грехи. Отсидев в лучшем случае трое суток в ИВС, они уйдут под подписку о невыезде, чем все и закончится.

Прослужив в милиции двадцать два года, Колосов, сам начинавший оперуполномоченным, помнил времена, когда при получении такой вот телефонограммы вся милиция города «рыла бы землю», пока трое ублюдков не были бы задержаны, а доказательства их вины полностью собраны. И сидели бы они до суда, как и положено, в тюрьме, лишённые возможности мешать следствию в «установлении истины по делу», и Ветровой пришлось бы опасаться не «друзей» задержанных, а их родственников, осаждающих её с деньгами и подарками. А получив на суде свой долгий срок, причём срок реальный, без всяких там «условностей» и отсрочек исполнения, вся троица отправилась бы в зону, где, скорее всего, и осталась навсегда. Зона не любит таких и нередко сама выносит свой приговор.

Существовал и третий вариант: Ковалёв. Разминая затёкшую спину, Колосов прошёлся по кабинету и остановился у тёмного окна, глядя, как ветер гнёт верхушки деревьев и перегоняет по земле мусор. Уперевшись ладонями в холодное стекло, он оценивал все три варианта, пытаясь представить, чем же всё-таки может закончиться эта история.

* * *

Петров отвёз Костю домой на своей машине. В дороге оба молчали. Узнав о том, что Катя отказалась сообщить какие-либо подробности происшедшего и написать заявление, Ковалёв хотел сразу же отправиться в больницу, но Дима отговорил его. Впрочем, Костя особо и не настаивал, понимая, что именно его, вполне возможно, Катя хочет видеть меньше, чем кого бы то ни было, да и в любом случае ей необходимо дать время прийти в себя.

День прошёл очень быстро, хотя Костя не делал ничего. В голове вертелись обрывки каких-то разговоров, и вспоминался брат. Ближе к вечеру он успокоился, и первая чётко сформировавшаяся мысль была простой: он их найдёт. Найдёт, сколько бы это ни заняло времени и чего бы ему это ни стоило. Ознакомившись с собранной за день информацией и убедившись, что каких-либо реальных зацепок пока нет, Костя совершенно спокойно начал обдумывать свои ближайшие шаги. Его совершенно не интересовало, будет ли возбуждено уголовное дело, или вынесут постановление об отказе, какой попадётся следователь и кому поручат оперативную часть работы. Он рассчитывал только на себя. Это было его дело. В этом деле он и потерпевший, и сыщик, следователь, прокурор, судья и палач — в одном лице. Вот только адвокатом он не будет. На предстоящем процессе адвокату нет места. Если им будет что сказать в своё оправдание и если у них окажется для этого время, он их, конечно, выслушает. Но на вынесение и исполнение приговора это не повлияет. Таких людей уже поздно перевоспитывать, их надо уничтожать.